что этот ее герцог будет в Лондоне, и решила быть рядом, чтобы присматривать за ним.
– Значит, все это затеяли из-за денег?
– Вы меня, видно, не слушаете? Герцогине необходимо выйти замуж, и поскорее, чтобы обеспечить им крышу над головой и еду на столе. Она найдет выход из положения. Я уверена, что Бог ее вознаградит за ее доброе сердце.
– Что вы имеете в виду? – Из всего, что он узнал, такая характеристика едва ли подходила для мисс Лэнгли. Но когда экономка объяснила, он понял, что измерял ее качества не той меркой.
– Она взяла к себе меня и мою Салли, – заявила миссис Хатчинсон. – А ведь Салли не очень смышленая девушка, вся в отца, упокой Господь его душу. А я немного выпиваю, что тоже не говорит в мою пользу. Но Герцогиня дала нам дом, и за это я буду ей век благодарна. Она пообещала, что у меня и у моей Салли тоже всегда будет крыша над головой.
Он не смог бы представить себе, чтобы тетя Дженива дала подобное обещание или держала на работе слуг, которые не в состоянии выполнять свои обязанности в полном объеме. Да и кто в высшем свете стал бы это делать?
– Знаю, о чем вы думаете, – сказала миссис Хатчинсон. – Есть люди, которые наобещают что угодно, лишь бы получить то, что им нужно. Но Герцогиня не такая. Она свое слово держит, дай Бог ей счастья. Эта от своего обещания не отступится. Никогда.
«Она свое слово держит, дай Бог ей счастья».
Глава 7
Обри Майкл Томас Стерлинг, маркиз Стэндон
Добавление от 28 июля 1813 г. Сообщение в «Таймс» о кончине девятого герцога Холлиндрейка и о том, что Стэндон стал теперь десятым герцогом.
Добавление от 4 февраля 1814 г. По словам мистера Боба Маджетта, бывшего слуги герцога Холлиндрейка, в бытность свою просто мистером Стерлингом Холлиндрейк имел склонность бегать за каждой юбкой и играть в азартные игры, не задумываясь о завтрашнем дне. Хотя это сообщение вызывает, тревогу, разве не позволительно мужчине, которому и в голову не приходило, что он может стать наследником титула, иметь кое-какие юношеские излишества, а?
«А ваше отношение, сэр, заставляет самих женщин, судьба которых полностью зависит от прихоти мужчин, заботиться о себе всеми доступными им средствами».
Слова мисс Лэнгли, вернее ее обвинения, продолжали и на следующее утро звучать, словно эхо, в мозгу Тэтчера. «Всеми доступными средствами». Ничего не скажешь, целеустремленная девушка. Его потенциальная невеста представляла собой нечто большее, чем просто помешанную на замужестве мисс, как он поначалу предположил.
Нарушив течение его мыслей, с противоположного конца стола раздался настойчивый голос тети Дженивы:
– Так ты не сказал ей, кто ты такой?
Тэтчер покачал головой.
– Нет, – ответил он и, вместо того чтобы развить свою мысль, чего явно ожидала от него тетя Дженива, принялся за еду, тем более что перед такой ароматной ветчиной было трудно устоять, а он еще вчера понял: когда сидишь за столом с тетей Дженивой, следует заканчивать трапезу поскорее.
Что он мог ей сказать? «Тетя Дженива, дедушка помолвил меня с девушкой без гроша в кармане, чьей дуэньей является знаменитая карманная воровка»? А потом, когда старушку приведут в чувство с помощью нюхательных солей, он доконает ее откровением о том, что Фелисити взяла на работу экономку по совету бывшего разбойника с большой дороги?
Она решит, что он такой же сумасшедший, каким был пятый герцог.
Тэтчер закрыл глаза и пожелал себе поскорее выбраться из этой неразберихи. Чувство чести подсказывало ему, что он должен на ней жениться, независимо оттого, помолвлены они или нет.
И неожиданно на рассвете, когда первые лучи солнца озарили заснеженные крыши Мейфэра, Тэтчер увидел всю эту неразбериху в совершенно ином свете.
Что, если она смогла бы полюбить его? Что, если их объединило бы страстное чувство еще до того, как цепи герцогских обязанностей сделают их жизни скучными и безжизненными, как эти «природные склонности», о которых она твердит?
– Ваша светлость, вы слушаете меня? – спросила тетя Дженива. – Так не может продолжаться. Вам необходимо отказаться от помолвки и отделаться от нее. А потом принять на себя свои обязанности.
Тэтчер положил вилку и внимательно посмотрел на нее.
– Эта девушка, хочешь ты этого или не хочешь, тоже является моей обязанностью. Как я могу просто отказаться? Разве такой поступок можно назвать честным?
– Честь! – насмешливо фыркнула она. – Я почти уверена в том, что она каким-то образом обманула отца, чтобы втереться в нашу семью. Это, конечно, скандальная история, но теперь есть возможность все исправить. – Тетушка сделала глубокий вдох и улыбнулась. – Ваша светлость, у вас есть обязанности, которые необходимо выполнять. Взгляните на поднос!
Он бросил взгляд на пристенный столик и поморщился. Стоявший на нем поднос был переполнен приглашениями. Визитные карточки от семейств с подходящими дочерьми и респектабельными экономками, где карманных воровок даже в глаза не видывали.
Вот она, его будущая жизнь в качестве герцога Холлиндрейка. Обязанности, практически не оставляющие времени для катания на коньках или каких-либо других авантюр, в которые до конца своих дней стала бы ввязываться мисс Фелисити Лэнгли, если бы не превратилась в пуритански безупречную, скучную особу, какой, по ее мнению, она должна была стать. Нет, уж если кто-нибудь и мог бы избавить его от жизни, состоящей из скучных событий и тоскливых суаре, то это мисс Лэнгли, но только после того, как она поймет, что страсть тоже кое-что значит в жизни человека.
А судя по задорному огоньку, который он заметил вчера в ее манящем взгляде, страсти в ней было достаточно.
– Поднос может подождать, – ответил он тетушке. – Сейчас у меня есть другие дела.
Дженива всплеснула руками:
– Но это невыносимо, ваша светлость! Это нас всех погубит! Умоляю вас положить этому конец. Если вы этого не сделаете, то я… то я…
Он отодвинул свое кресло-трон и встал из-за стола.
– И вообще, тетя Дженива, я уже не тот неоперившийся юнец, которого вы все еще считаете своим долгом учить уму-разуму. Скажите на милость, как вы собираетесь остановить меня?
Но Тэтчер недооценил напор стерлинговской крови, которая текла в жилах тетушки.
– Я призову на помощь твою мать.
