– Ты считаешь, что такая проверка необходима? – спросил Темпл, совсем как это спрашивал Джек. – Почему бы просто не рассказать ей обо всем?
– Потому что я хочу, чтобы она поняла, что заслуживает такой же любви, какую она, кажется, намерена найти для каждого человека.
Темпл кивнул:
– Теперь я вижу, что ты обнаружил также и ее слабости, и за это я тебе очень признателен. Герцогиня очень преданный человек, но я всегда боялся, что ее высокие устремления принесут ей всего лишь сверкающую диадему. А она, как никто другой, заслуживает счастья. – Он немного помолчал. – Однако тебе, я надеюсь, известно, что она почти наверняка застрелит тебя, когда обнаружит правду.
– Меня об этом предупреждали. К тому же у меня уже была схватка с применением оружия с ее сестрой и леди Филиппой.
Темпл рассмеялся:
– Вот и прекрасно! Только не забудь, что Фелисити стреляет лучше, чем они.
Пробравшись сквозь толпу, к ним подошли двое мужчин – Джек Тремонт и еще какой-то человек, которого Тэтчер не знал.
– Ты знаком с лордом Ларкеном? – спросил Темпл.
Тэтчер взглянул в глаза подошедшему к ним человеку. Ларкен? Он был человеком-легендой среди офицеров разведки Веллингтона.
– Только понаслышке. Для меня большая честь познакомиться с вами, сэр.
– Капитан Тэтчер? – спросил Ларкен, протягивая ему руку.
– Да.
– Я тоже слышал о вас. – Они обменялись рукопожатием, и Тэтчеру этот человек сразу же понравился. – Вы были в Корунье, не так ли?
Тэтчер кивнул.
– Спасли там целое подразделение от плена, насколько я слышал, а потом сами захватили в плен преследовавших вас французов. У вас весьма изобретательный склад ума, сэр. Вы никогда не думали о том, чтобы сделать карьеру в министерстве иностранных дел?
Темпл рассмеялся.
– Даже не пытайся завербовать его, Ларкен. Теперь, когда он вернулся домой, на него свалилась куча обязанностей.
– Да уж, – угрюмо подтвердил Джек. – Обязательства ему придется выполнить. – Подтолкнув Тэтчера, он указал ему взглядом в сторону Фелисити.
– Если уж говорить об обязательствах, то почему ты здесь не со своей женой? – не желая остаться в долгу, спросил Тэтчер.
– Я на работе, – ответил Джек. – Мы все еще не нашли нашего человека.
– Неужели ты думаешь, что этот Дэшуэлл появится здесь сегодня? – Тэтчеру не верилось, что дерзкий американец, о бесстрашии которого ходили легенды, осмелится показаться здесь в присутствии охотившихся за ним Темпла, Джека и Ларкена.
Джек сложил на груди руки.
– Ты не знаешь Дэшуэлла. Больше всего на свете ему было бы по нраву прийти сюда и оставить где-нибудь для Темпла какую-нибудь наглую записку или чмокнуть в щечку какую-нибудь ничего не подозревающую мисс и попросить ее передать записку одному из нас.
– Если, конечно, мы не обнаружим его первыми, – заявил Ларкен с такой уверенностью, что Тэтчер порадовался тому, что его планы на сегодняшний вечер ограничивались тем, чтобы найти Фелисити и убедить ее выйти за него замуж.
С другой стороны, задача, которую предстояло решить его друзьям, была, возможно, легче, чем у него.
Бал у Сетчфилдов всегда обещал светскому обществу ночь сюрпризов, а иногда мог побаловать и скандальчиком.
Фелисити не интересовало ни то ни другое. Она хотела лишь встретиться с Холлиндрейком и продолжить свою жизнь. И забыть Тэтчера. Его темные глаза. И то, как он умел ее рассмешить.
Когда закончилась третья фигура кадрили, она попыталась остановить притоптывающую от нетерпения ногу, потому что нетерпение, как любила говорить мисс Эмери, «не является признаком леди». Пропади все пропадом, она не была бы сейчас в таком состоянии, если бы только Холлиндрейк появился и все встало бы на свои места!
Но ее взвинченное состояние объяснялось еще и другой причиной. Что, если Тэтчер сдержит обещание и появится здесь? Что ей тогда делать?
По толпе вдруг пробежал возбужденный шепоток.
Холлиндрейк!
Фелисити сделала глубокий вдох, пытаясь предотвратить обморок, угрожавший сделать ее сегодня объектом пересудов. Немного успокоив дыхание, она повернулась к парадному входу, но ей преградил путь человек в простом черном костюме и маске домино. Она лишь искоса взглянула на него, пытаясь разглядеть того, о приезде которого должны были объявить, но незнакомец взял ее за руку и без лишних слов потащил танцевать под начальные аккорды первого за этот вечер вальса.
И тут она увидела его мерцающие темные глаза и горячий дерзкий взгляд и почувствовала знакомое тепло его руки.
Тэтчер! Силы небесные! Но хуже всего было то, что ее предательское тело затрепетало от восторга. Ну почему он заставляет ее почувствовать себя так великолепно?
– Ты что здесь делаешь? – спросила она, пока он уводил ее все дальше и дальше от Холлиндрейка, – Я просила тебя не приходить.
– Просила. – Взяв ее другую руку, он положил ее на плечо и начал вальсировать, не сказав больше ни слова.
– Довожу до твоего сведения, что на все вальсы приглашают леди, а я что-то не припомню, что приглашала тебя, – сказала она, пытаясь не растаять, прижавшись к его груди, и не обращать внимания на то, как радуется тело его близости. Ей бы надо было, конечно, обрушить на него свой гнев, а она вместо этого почувствовала облегчение.
– Ты могла бы многое потерять, упустив свой шанс потанцевать со мной, – заявил он, сделав крутой вираж.
– Как тебе удалось проникнуть сюда? – спросила она.
– Я вошел. Прямо через парадную дверь.
– Как будто ты был приглашен? Ну и бесцеремонность… – заметила она, сознавая, что именно это ей в нем нравилось: он пренебрегал авторитетным мнением общества.
