Они должны быть здесь через неделю, поскольку их везут в лодке. Говорят, что они притупляются быстрее, чем деревянные. Я передал ему, что мы переоборудуем наши плуги, если стекло покажет себя с хорошей стороны. Верно? И еще он сказал, что скинет десять процентов, если мы порекомендуем такие лемехи своим соседям.
Гуртовщик единорогов говорит, что из тридцати жеребят, с которыми он начал пахоту, пришлось оставить только пять. Может быть, они и станут хорошо пахать, но у него нет полной уверенности. Вы ведь знаете, какие беспокойные и ненадежные эти твари.
— Разумеется, знаю! — нетерпеливо произнес Уолт Кейдж. — Ты считаешь, что я ничему не научился за двадцать лет работы на ферме? Святой Дионис! До чего же я ненавижу весеннюю пахоту, и как мне надоело возиться с единорогами! О, если бы только у нас было животное, которое могло бы тянуть плуг, не пытаясь бежать вскачь всякий раз, когда ларк пролетает над ним и отбрасывает на него свою тень!
— Учетчик пчел сообщает, что в ульях очень беспокойно. По его оценке, у нас около пятнадцати тысяч пчел. Они должны вылететь на следующей неделе. Зимнего меда в этом году будет меньше, потому что приходилось выкармливать большее количество молодняка.
— Это значит, что денег будет меньше? — требовательно спросил Уолт.
— В следующую весну меда будет больше, потому что к зиме подрастет молодняк.
— Пошевели башкой, Билл! От этого молодняка появится еще больше молодых пчел, и они сожрут весь запас меда на зиму. Не рассказывай мне байки о том, какой большой будет выход меда!
— Учетчик говорит совсем другое. Он утверждает, что каждый третий год матки поедают излишек молодняка, чтобы сохранить мед. Следующий год как раз такой.
— Прекрасно! — пробормотал Уолт. — Я доволен, что хоть что-то у нас получается. Но налоги в будущем году поднимутся, и мне придется платить уже с большего урожая. В прошлом году я понес большие убытки.
Билл смущенно посмотрел на хозяина и продолжал доклад:
— Ловчий ларков говорит, что сбор яиц будет таким же примерно, что и в прошлом году: около десяти тысяч. Но это, только если не увеличится число оборотней и мордашников. В противном случае мы добудем самое большее половину.
— Я знаю одно, — простонал Кейдж. — На доход от яиц мы должны обновить плуги и приобрести новую повозку.
— Ничего нельзя предугадать заранее, — сказал Билл.
— Послушай, эти сатиры прямо колдуны какие-то. Старуха-природа им что родная мать. Они ее знают, как мужчина свою жену, даже лучше, — добавил Уолт, так как ему на ум пришли некоторые сомнения относительно своей Кейт.
Если ловчий считает, что число оборотней вырастет, так оно и будет. И это будет означать, что придется нанимать еще сторожей и, может быть, заплатить большие деньги для организации охоты.
Кемел поднял брови и сердито запыхтел, сдерживаясь, чтобы не показать боссу, что он противоречит самому себе в отношении надежности суждений гривастых.
Глаза Кейджа сузились — он вырвал несколько волосков из своей густой черной бороды, будто это были зрелые мысли, которым нельзя было давать застаиваться на корню.
— У Лорда Хоу есть заклинание против оборотней. Если бы я мог только подбросить ему эту мыслишку и дать возможность хорошо ее обдумать, пока ему не начнет казаться, что она его собственная, он мог бы организовать большую охоту. Если мне не придется платить за пищу для охотников и их собак, то…
Он облизал губы, улыбнулся и потер руки.
— Ну что ж, посмотрим. Давай дальше.
— Смотритель фруктового сада говорит, что сбор должен быть больше, чем обычно. В прошлом году мы собрали шестьдесят тысяч плодов. Урожай этого года он оценивает в семьдесят тысяч. При условии, что не увеличится число слашкаров.
— Что? Каждый раз, когда ты докладываешь о чем-то, то после первой затяжки я богач, а после второй — нищий! Ну что, так и будешь сидеть и курить? Скажи, а что говорит ловчий ларков?
Билл пожал плечами.
— Он сказал, что число ларков увеличится не менее чем на треть.
— Дополнительные убытки?
— Необязательно. Слепой Король заметил, что было вчера вечером, что он может получить помощь от одной кочевой группы его соплеменников, это будет стоить только еду и вино. И он согласен часть вашего счета оплатить сам.
Билл замолчал, не решаясь говорить Уолту дурные новости, которые он приберегал. На конец. Хозяин, однако, его упредил:
— Ты проверял выкладки Смотрителя сада?
— Нет, я не считал, что это необходимо. Вийры не лгут. — Лицо приказчика покраснело.
— Разумеется, нет! — взревел Уолт. — Пока знают, что мы проверяем их!
Кемел хотел было ответить резкостью, но передумал и только пожал плечами.
— Ты чересчур легкомыслен, Билл, — проговорил Уолт более мягко. — Доверие к гривастым может доставить тебе крупные неприятности.
Билл сосредоточенно рассматривал какую-то точку чуть выше лысеющей головы Кейджа и задумчиво пускал клубы дыма.
— Ради бога, Билл, перестань пожимать плечами всякий раз, когда я что-то говорю. Ты пытаешься свести меня с ума?
— Нет, сэр. Мне это совершенно не нужно.
— Ладно. Я временами бываю вспыльчив, и не один я такой. Все вокруг натянуто, как струна. Но хватит об этом. Что ты делаешь, для того чтобы установить ночную засаду на дракона?
— Гривастые говорят, что дракон возьмет несколько единорогов и затем его не будет до следующего года.
Кейдж с силой трахнул кулаком по столу.
— Значит, я должен сидеть, не поднимая своей толстой задницы, и смотреть, как это чудовище забирает у меня скот! Поставь Джоба и Эда, пусть соорудят западню!
— А Джек? Может быть, он убьет его?
— Джек — дурень! — взревел Уолт. — Я велел ему ждать, пока не соберется отряд охотников! После стрижки единорога и весенней пахоты, разумеется. Я сейчас не могу разбрасываться ни людьми, ни гривастыми.
Но этот безмозглый идиот-романтик, мой сын, должен обязательно шляться за чем-нибудь, что может зашибить его легким ударом хлыста! Этот бездельник настолько неразумен, что может в одиночку напасть на это чудовище. И у него откусят голову! Он опечалит свою мать и сделает стариком своего отца!
Слезы побежали по его щекам и увлажнили бороду. Рыдания душили его, он поднялся и метнулся из конторы. Кемел остался сидеть, глядя смущенно на свою трубку и размышляя над тем, когда же он сможет сообщить хозяину по-настоящему плохие новости.
В ванной Уолт Кейдж набрал холодной воды в миску и плеснул себе в лицо. Зеркало отражало опухшие и налитые кровью глаза, но он думал, что это раздражение от мелких волосков, которых полно было в воздухе, в сарае, где стригли единорогов. Билл неплохой парень, и он никому не расскажет о том, как его хозяин сорвался. Об этом никто не должен знать, и особенно члены его семьи, которые могут потерять к нему уважение. С ними и так совсем нелегко управляться. Мужчина не должен плакать. Слезы — только для женщин.
Он расчесал бороду и возблагодарил бога за то, что не поддался новой моде и не сбрил бакенбарды. Что хорошего — походить на женщину или голомордого сатира. Эта мода была признаком коварного влияния гривастых.
Он успел надеть чистую фланелевую жилетку, из которой выпирали его загорелые грудь и живот, покрытые седыми волосами, когда услышал сигнал к обеду. Сняв грязные сапоги и надев шлепанцы, он
