прерии, я чувствую себя самым счастливым из людей! И меня не затащишь теперь на Землю ни за какие деньги — потому что этот мир мой!
Анана слегка улыбнулась и покачала головой:
— Ты восторгаешься так только потому, что еще молод. Подожди, пока тебе стукнет десять тысячелетий. И ты вряд ли тогда найдешь повод для радости.
— Хорошо, я подожду, — ответил Кикаха. — Мне уже пятьдесят лет, но я чувствую себя трепетным двадцатипятилетним юношей — если ты, конечно, извинишь меня за такую банальную фразу.
Анана не знала, что означают банальные фразы, и Кикаха постарался ей это объяснить. Он выяснил, что Анана бывала на Земле несколько раз и что ее последний визит приходился на 1888 год. По ее словам, она отправлялась туда «на каникулы».
На исходе дня они подъехали к роще. Кикаха сказал, что им следует устроить здесь стоянку на ночь. Он отправился на охоту и вернулся с карликовым оленем. Путешественники освежевали его и зажарили мясо над небольшим костром. Потом, нарубив ветвей и соорудив платформу на развилке двух больших суков, они договорились нести часовые вахты. Анана сомневалась, стоит ли ей спать во время дежурств Петотока, но Кикаха сказал, что беспокоиться не о чем. Тишкветмоак провел всю жизнь в городе. Этот дикий край казался ему открытой пастью смерти. И он был слишком напуган мыслью об одиночестве, чтобы замышлять побег или убийство своих спутников. Анана смущенно улыбнулась и призналась, что рада компании Кикахи.
Слова Ананы удивили его — причем удивили приятно.
— В общем-то, ты тоже человек, — ответил он. — И возможно, с тобой еще не все потеряно.
Она рассердилась, повернулась к нему спиной и притворилась, что засыпает. А он еще долго усмехался, неся первую вахту.
В небе светил зеленый прожектор луны. Вокруг раздавалось множество звуков, но все они шли издалека — где-то в прерии трубил мамонт или мастодонт, а из глубины рощи порыкивал лев. Чуть позже он услышал фырканье дикой лошади, вслед за которым донесся свист гигантской ласки. Протяжный звук заставил Кикаху похолодеть; кони встряхнули головами и тихо заржали. После людей и полуконей самым опасным зверем в прерии считалась ласка. Кикаха насторожился. Но прошел час; огромная тень так и не появилась. Лошади постепенно успокоились.
Разбудив Петотока, Кикаха рассказал ему о животном и приказал высматривать каждую тень, похожую на длинное верткое тело. Заметив испуг в глазах тишкветмоака, Кикаха посоветовал ему стрелять во все, что покажется подозрительным. Теперь он знал, что Петоток не заснет во время своего дежурства.
Уже на рассвете, заканчивая очередное дежурство, Кикаха заметил странный отблеск на белом пятне, появившемся в небе. Сначала он подумал, что ему померещилось, но луч солнца вновь отразился от летающего объекта. Самолет находился далеко, но быстро приближался. Вскоре Кикаха разглядел длинный, похожий на иглу корпус. Когда самолет пронесся над рощей, он заметил выпуклость в верхней части корпуса, напоминавшую кабину; а в ней — силуэты четырех человек.
Потом самолет помчался в сторону прерий и исчез в бескрайних просторах.
Кикаха разбудил Анану и рассказал ей о том, что видел.
— Наверное, Звонари протащили самолет из моего дворца. Это плохо, — ответила она. — Самолет может быстро покрывать огромные расстояния. К тому же он оснащен двумя дальнобойными лазерами. Кроме того, у Звонарей есть ручные лучеметы.
— Нам придется пробираться по ночам, — задумчиво сказал Кикаха. — Однако и тогда мы будем часто оказываться на открытой местности. В прерии достаточно рощ, но на нашем пути их не так много.
— Они могли унести из моего мира несколько самолетов, — сказала Анана. — И один из них может летать по ночам. У них есть приборы ночного видения, которые определяют местоположение тел по излучаемому теплу.
С тревожным чувством путешественники выехали на открытую местность, надеясь, что судьба все- таки не сведет их со Звонарями. На следующий день, поднимаясь на гребень небольшого холма, Кикаха увидел всадников, которые скакали вдали. Сначала он решил, что это кочевники прерий или тишкветмоаки. Но Кикаха ошибся. Латы воинов поблескивали на солнце; несмотря на жару, солдаты носили шлемы и кирасы. Он обернулся, чтобы предупредить попутчиков.
— Это скорее всего тевтоны из Дракландии, — сказал он. — Я не знаю, как они добрались сюда так быстро. Впрочем, подожди… Ну да! Очевидно, они прошли через врата в десяти милях отсюда. Полумесяцы вделаны в вершины двух вкопанных глыб вблизи небольшого родника. Я думал завернуть туда по пути, чтобы осмотреться. Хотя в этом мало толку — врата действуют только в одну сторону.
Тевтонов, видимо, послали на поиски Кикахи, чтобы перерезать ему путь, если он попытается уйти в горы к хровакам.
— Им потребуются миллионы людей, чтобы найти нас в Великих прериях, и даже тогда мы можем без труда улизнуть от них, — сказал Кикаха. — Но меня беспокоит самолет. И честно говоря, кое-что еще.
Три дня прошло без происшествий, если не считать случая, когда в небольшом овраге они наткнулись на семейство «фелис атрокс». Взрослые животные вскочили на ноги и предостерегающе зарычали. Самец весил около девятисот фунтов; на его темно-желтой шкуре выделялись бледные полосы. Голову украшала короткая грива, не более дюйма длиной. Самка уступала ему в размерах и весила не больше семисот фунтов. Рядом резвились два детеныша ростом с небольших оцелотов.
Кикаха тихо велел спутникам держаться позади него, затем медленно развернул дрожавшего жеребца и не спеша, почти шагом, направился обратно. Львы кинулись следом, но, сделав несколько прыжков, остановились, свирепо рыча и сверкая глазами. Они не стали продолжать погоню. Позади них лежала наполовину обглоданная туша дикого полосатого осла, и у них не было желания гоняться за незваными гостями.
На четвертый день они увидели торговый караван тишкветмоаков. Кикаха скакал в полумиле от него. Его не могли узнать с такого расстояния, и, пользуясь этим, он хотел собрать о караване по возможности больше сведений. Кикаха не мог объяснить Анане точной причины своего любопытства — просто ему нравилось узнавать всякие вещи, чтобы потом не оставаться в дураках, когда случалось что-то непредвиденное. Вот и все.
Анана боялась, что Петоток воспользуется случаем и убежит с караваном. Но Кикаха не расставался с луком, а их спутник не раз уже видел его мастерство в обращении с оружием.
Караван состоял из сорока огромных фургонов. Для дальних перевозок тишкветмоаки предпочитали двухъярусные десятиколесные повозки. Каждый фургон тянула упряжка из сорока мулов, более крупных, чем першероны. Рядом катили небольшие фургончики, оборудованные под спальни и столовые для охранявших караван кавалеристов. Кикаха насчитал около пятидесяти охранников. Позади тянулась вереница запасных лошадей для кавалерии и сменных мулов для повозок. Всего в караване оказалось около трехсот пятидесяти мужчин, женщин и детей.
Кикаха по-прежнему сохранял выбранную им дистанцию, изучая каждую деталь.
— Что ты об этом думаешь? — спросила его Анана.
Он усмехнулся:
— Караван пройдет в двухстах милях от гор хроваков. Он будет добираться туда чертовски долго, поэтому мой план не очень практичен. К тому же он слишком смел. И еще надо учесть, что с нами едет Петоток.
Дав немного поуговаривать себя, он рассказал ей о своем плане. Поначалу Анана решила, что он спятил. Но после недолгих размышлений признала, что риск и нестандартность идеи действительно могут привести к успеху — если только им очень повезет. Но, как Кикаха уже сказал, приходилось брать в расчет Петотока.
Несколько раз, улучив момент, когда тишкветмоак удалялся по нужде, Анана заводила разговор о его убийстве. Она твердила, что их спутник опасен, что он может вонзить в их спины нож при любом удобном случае, не говоря уже о предательстве в обмен на свободу и жизнь. Кикаха соглашался с ней, но не желал совершать неоправданное убийство. Он подумывал, не оставить ли Петотока в прерии, но боялся, что его поймают преследовавшие их Звонари.
