— О, эти машины! — воскликнула Анана. — Они такие примитивные! А сколько шума! Сколько вони!
— Да, но мы уже додумались до атомной энергии, — похвастался Кикаха.
— По крайней мере, у нас есть атомное оружие. И я думаю, что к настоящему времени они создали машины на ядерном топливе — ведь с моего отъезда прошло целое поколение.
Мимо проехал многоместный автомобиль кремового цвета. Скользнув взглядом по мужчине, женщине и двум подросткам, Кикаха удивленно уставился на юношу. Волосы у парня были гораздо длиннее, чем у него, и казались менее ухоженными. Желтые локоны девчонки плавно ниспадали на худенькие плечи, а лицо покрывал толстый слой косметики. Как у проститутки, подумал он. Но разве шлюхи в его время красили веки в зеленый цвет?
Родители, лет по пятьдесят, выглядели вполне обычно. Прическа мамаши заметно отличалась от стиля 1946 года. Несмотря на возраст, она тоже пользовалась косметикой, хотя и не так щедро, как ее дочь.
Кикахе не удалось определить марку ни одной из увиденных машин. Некоторые из них имели эмблему «GM» [17], но она оказалась единственным знакомым знаком. Впрочем, этого следовало ожидать. Его немного насторожила следующая машина — тот самый «жучок», который он видел с карниза пещеры. Во всяком случае, машина выглядела точь-в-точь как та первая. VW [18]? Что бы это могло означать?
Он предвидел множество перемен, часть которых не будет поддаваться объяснению. Но Кикаха не мог понять, зачем кому-то понадобилось создавать такую безобразную и узкую машину, как эта VW, ведь он помнил маленький и юркий «виллис» своей юности. Кикаха пожал плечами. Выяснение подобных вопросов потребовало бы слишком много времени и сил, и он не мог себе этого позволить. Он должен сконцентрироваться на единственно важной и насущной проблеме — выжить, то есть убраться подальше от наемников Орка… если только они действительно работают на него.
Кикаха и Анана немного расслабились. В их движениях появилась раскованность и легкость. Анана начинала проявлять интерес к красоте окружающей природы. Внезапно она улыбнулась и, сжав руками его ладонь, сказала:
— Я тебя люблю.
Он поцеловал ее в щеку и ответил:
— Я тоже тебя люблю.
Она все больше походила на земную женщину. От напыщенной и надменной властительницы почти не осталось следа.
Услышав шум, Кикаха оглянулся и в четверти мили увидел черно-белый патрульный автомобиль, который выехал из-за поворота. В машине сидели двое полицейских в позолоченных шлемах. Ничем не выдавая своей тревоги, Кикаха шепнул:
— Когда машина остановится, веди себя спокойно. Это полиция. Я все беру на себя. Но если увидишь, что я поднял два пальца, беги и прыгай вниз на склон горы. Хотя нет! Я передумал… Слушай, а давай поедем с ними? Они довезут нас до города или до его окраины. Там мы оглушим их небольшими разрядами излучателей и завладеем машиной. Как тебе мой план?
Однако машина промчалась мимо, даже не притормозив. Кикаха облегченно вздохнул:
— Наверное, мы выглядим не так подозрительно, как я ожидал.
Они пошли дальше и, пройдя полмили, услышали позади себя слабый рев.
Звук нарастал, и на лице Кикахи расползлась умиротворенная улыбка.
— Мотоциклы, — сказал он. — Много мотоциклов!
Рев стал оглушительным. Они обернулись и увидели около двадцати больших мотоциклов, которые, выскочив из-за поворота, неслись по дороге подобно черному облаку. Кикаха застыл в изумлении. Он никогда не видел, чтобы мужчины и женщины одевались в такие наряды. Вид кое-кого из них пробуждал воспоминания, которые он старался забыть после объявления мира в 1945 году. Его рука поползла к рукоятке ножа, а быстрый взгляд оценил глубину кювета, через который можно было перепрыгнуть.
На троих мотоциклистах были серые, похожие на ведра, немецкие каски с черной свастикой. У других он увидел железные кресты и металлические свастики на длинных цепочках.
Почти все они носили темные очки, и это делало их похожими на насекомых. Впечатление усиливали бороды, баки, вислые усы мужчин и яркая густая косметика женщин. Одежда в основном состояла из черных кожаных штанов и курток, лишь несколько мужчин носили грязные тенниски, имевшие некогда белый цвет. Многие были обуты в высокие армейские ботинки. Одна женщина вырядилась в кепи и ярко- красный френч с желтыми галунами. Черные куртки и тенниски пестрели черепами и скрещенными костями, нарисованными наподобие фаллосов. Каждую куртку украшала надпись: «ХАМЫ ЛЮЦИФЕРА».
Кавалькада с ревом промчалась мимо. Некоторые водители газовали, поднимали мотоциклы на задние колеса и махали паре путников руками, другие виляли по дороге, едва не выскакивая на обочину, третьи проезжали, выпустив руль и сложив руки на груди. Кикаха с усмешкой оценил их мастерство. Ему вспомнились школьные годы в Терра-Хоте, когда и он вот так же гонял на мотоцикле.
Анана наморщила нос.
— Ну и вонь от вашего горючего! — сказала она. — А ты почувствовал, как от них пахло? Они не мылись неделями или даже месяцами.
— Да, властитель этого мира очень неряшлив, — согласился Кикаха.
Он намекал на правила гигиены тех небольших вселенных, где правили другие властители. Будучи жестокими и безжалостными в обращении со своими народами, они ревностно чтили чистоту и красоту. Властители учреждали законы и религиозные заповеди, которые провозглашали чистоплотность фундаментом всякой культуры.
Впрочем, бывали и исключения. Некоторые властители низводили человеческие общины до полной деградации и абсолютного безразличия к санитарии.
Анана сказала, что властитель Земли считается единственным в своем роде. Рыжий Орк управлял миром в строжайшей секретности, хотя и не всегда соблюдал подобную анонимность. В былые дни на заре человечества он часто выставлял себя грозным и карающим богом. Но потом это ему надоело, и он ушел в подполье — иначе и не скажешь. Пустив все на самотек, он позволил событиям развиваться своим чередом. Этим объяснялись прежние, настоящие и будущие катаклизмы, которые сотрясали и будут сотрясать несчастную планету.
Кикаха почти ничего не знал о Рыжем Орке. Да он и услышал о нем всего лишь за несколько минут до того, как они с Ананой прошли через врата в его вселенную.
— Но как гадко и безобразно выглядели эти люди, — возмущалась Анана.
— Я же рассказывал тебе, как они доходят до такого состояния, — ответил Кикаха. — Кроме того, на Земле не прижилось селективное размножение. Люди от него отказались, а властитель, судя по твоим словам, просто умыл руки.
Они вновь услышали приглушенный рев моторов и через минуту увидели восьмерых мотоциклистов, которые возвращались к ним. На сей раз женщин среди них не было.
Мотоциклы проскочили мимо путников, замедлили ход и, развернувшись, поехали сзади. Кикаха и Анана продолжали идти. Три мотоцикла поднялись на задние колеса, а затем промчались так близко, что Кикаха мог бы сбить один из них ногой. Он начал склоняться к мысли, что ему так и следовало поступить, сократив тем самым разницу в силах. Ребята, как видно, решили порезвиться с двумя туристами, если только не задумали чего-нибудь похуже.
Некоторые из них свистели и выкрикивали Анане непристойные приглашения прокатиться с ними до ближайших кустов. Другие вопили, что хотят ее, и пересыпали свои восклицания грязной бранью. Анана не понимала многих слов, но по тону и ухмылкам начинала догадываться, о чем они кричат. Нахмурив брови, она сделала жест, распространенный среди властителей. Несмотря на некоторое своеобразие жеста, парни в куртках поняли его смысл. Один из них едва не свалился с мотоцикла от смеха. Другие оскалили зубы в звериной ухмылке.
Кикаха остановился и обернулся. Мотоциклисты окружили путников неплотным полукольцом и заглушили моторы.
