определялся движением мышц, а давление ветра на пленчатое полотно плюс извержение мощных струй воды помогали этим созданиям легко передвигаться в море как в штиль, так и при ветре. Водяной народ и другие обитатели пляжа часто использовали моллюсков для прогулок, управляя ими простым нажатием на обнаженные нервные центры.
— А ты считаешь, что гворлы пользуются лодкой? — спросил он. — В таком случае им придется подождать, пока они не построят новую. Хотя я никогда не видел на море ни лодок, ни кораблей.
Роберт часто оглядывался. Гворлы шли быстрым шагом, их тела при каждом движении раскачивались как у пьяных матросов. Вольф и девушка подбежали к мелкой речке, ширина которой достигала семидесяти футов. Поток в самых глубоких местах доходил им до пояса. Вода оказалась холодной, но не настолько, чтобы вызвать озноб. В чистых струях сновали взад и вперед серебристые рыбы. Выбравшись на другой берег, беглецы спрятались за большим деревом «рогов изобилия». Девушка умоляла Вольфа бежать дальше, но он возразил:
— На середине потока они будут в невыгодном положении.
— Что ты хочешь сказать? — спросила она.
Он не ответил. Положив рог за деревом, Вольф осмотрелся и нашел камень размером в половину человеческой головы, круглый, но достаточно шершавый, чтобы крепко держать его в руке. Он приподнял упавший плод «рога изобилия». Несмотря на огромные размеры, тот оказался полым и весил не больше двадцати фунтов. К тому времени два гворла выбежали на противоположный берег реки. И Роберт тут же обнаружил слабость этих отвратительных существ. Они метались взад и вперед по берегу, яростно размахивая ножами, и даже из своего укрытия Вольф слышал их громкие крики на странном гортанном языке. Наконец один из них сунул в воду широкую, вывернутую наружу ступню. И тут же отдернул ее, затряс ногой, как кошка мокрой лапой, и что-то прорычал второму гворлу. Тот ответил резким, скрежещущим звуком, а потом заорал на него.
Гворл с мокрой ногой огрызнулся, но все-таки полез в воду и неохотно начал переходить реку вброд. Не спуская с него глаз, Роберт заметил, что другой гворл по-прежнему топчется на берегу, ожидая, пока его спутник пройдет середину потока. Вольф схватил одной рукой «рог изобилия», другой — камень и бросился к реке. Девушка за его спиной пронзительно вскрикнула. Он выругался: ее крик предупредил врагов о его приближении.
Тварь остановилась по пояс в воде, зарычала на Вольфа и начала размахивать длинным ножом. Вольф молчал, не считая нужным тратить слова впустую. Он стремительно приближался к реке, тогда как гворл рванулся ему навстречу. Вторая тварь на другом берегу при виде Вольфа замерла, затем бросилась в воду и поспешила на помощь. Это вполне совпадало с планами Роберта, и оставалось надеяться, что ему удастся расправиться с первым гворлом до того, как второй достигнет середины реки.
Ближний гворл метнул нож; Вольф поднял перед собой «рог изобилия». Лезвие с глухим стуком вонзилось в тонкую, но прочную оболочку, и сила удара едва не вырвала цветок из его рук. Гворл потянулся за вторым ножом. Времени, чтобы вытащить из цветка застрявшее оружие, не оставалось. Вольф продолжал бежать. И когда гворл поднял нож, чтобы вонзить широкое лезвие в грудь врага, Роберт высоко поднял огромный колокол «рога изобилия» и нахлобучил его на голову твари.
Чудовище приглушенно завопило под оболочкой. «Рог изобилия» опрокинулся вместе с гворлом, и их начало сносить вниз по течению. Вольф поднял камень, вбежал в поток и схватил гворла за одну из брыкавшихся в воде ног. Он торопливо взглянул на второго противника и увидел, что тот заносит нож для броска. Вольф схватил рукоятку клинка, застрявшего в оболочке цветка, вырвал его и, пригнувшись, спрятался за колоколом. При этом ему пришлось выпустить волосатую ногу гворла, но он уклонился от ножа, и тот, скользнув по краю оболочки, зарылся по рукоятку в прибрежном иле.
В тот же миг из-под «рога изобилия», отплевываясь и рыча, выбрался первый гворл. Вольф ударил его ножом в бок, но лезвие скользнуло по одному из хрящевых наростов. Тварь завизжала и повернулась к нему. Вольф подпрыгнул и нанес удар в брюхо чудовища. Нож вошел по рукоятку. Гворл схватился за нее, Роберт отступил на шаг, но тварь рухнула в воду. «Рог изобилия» унесло по течению, и защищаться было нечем. Нож тоже исчез; в руке остался только камень. Второй гворл приближался к нему, выставив оружие перед собой. Он, видимо, боялся промахнуться и хотел разделаться с Вольфом в ближнем бою.
Преодолевая страх, Роберт выжидал, хотя от твари его отделяло не больше десяти шагов. Он немного присел, и вода, доходя ему до груди, скрывала камень, который Вольф переложил из левой руки в правую. Теперь он мог разглядеть гворла как следует: маленький низкий лоб, двойной выступ надбровной кости, густые лохматые брови, близко посаженные лимонно-желтые глаза, плоский нос с одной ноздрей, тонкие и черные звериные губы, выпирающая челюсть без подбородка, которая загибалась вниз, придавая пасти лягушачий вид, и острые, с широкими промежутками зубы плотоядного животного. Голову, лицо и тело покрывал длинный, густой темный мех. Широкая шея плавно переходила в сутулые плечи. Мокрая шкура воняла, как гнилой заплесневевший плод.
Отвратительная внешность твари испугала его, но он не поддался панике. Если бы Вольф дрогнул и побежал, он бы тут же свалился с ножом в спине.
Когда же гворл, шипя и скрежеща на своем отвратительном языке, оказался на расстоянии шести футов, Вольф выпрямился. Он поднял камень, но гворл, разгадав его намерения, вскинул нож для броска. Камень попал точно в цель, с глухим стуком угодив в нарост на лбу. Чудовище качнулось назад, выронило нож и повалилось спиной в воду. Вольф подошел к нему, на ощупь отыскал в речном иле камень и, выпрямившись, едва не ткнулся в морду гворла. Тварь была оглушена, ее глаза слегка косили, но она и не думала отступать. Гворл сжимал в руке еще один нож.
Вольф поднял камень и опустил его на макушку чудовища. Раздался громкий треск. Гворл снова упал, скрылся под водой и всплыл лицом вниз в нескольких ярдах ниже по течению.
И тут наступила реакция. Сердце колотилось так сильно, что казалось, вот-вот разорвется; Роберта трясло и подташнивало. Но он вспомнил о ноже, застрявшем в илистом берегу, и в конце концов отыскал его.
Девушка по-прежнему стояла за деревом. Она выглядела такой перепуганной, что не могла говорить. Вольф поднял рог, взял девушку за руку и грубо встряхнул.
— Очнись! Лучше подумай о том, как тебе повезло! Если бы они остались живыми, погибла бы ты!
Она пронзительно закричала и начала плакать. Вольф подождал, пока она успокоится, и тихо сказал:
— Я даже не знаю твоего имени.
Ее огромные глаза покраснели, лицо осунулось и как будто постарело. Но даже сейчас, подумал он, с ней не могла бы сравниться ни одна из женщин Земли. Ее красота заставила его забыть об ужасе схватки.
— Я Хрисеида, — сказала она. — Словно гордясь этим, но в то же время робея от своей гордости, она добавила: — Я здесь единственная женщина, которой разрешено носить это имя. Властитель запретил другим называться подобно мне.
— Опять Властитель, — возмутился Вольф. — Везде и всюду ваш Властитель. Кто он такой, черт бы его побрал?
— Ты действительно не знаешь? — недоверчиво спросила она.
— Да, не знаю.
Он помолчал, а затем произнес ее имя, будто пробуя на вкус:
— Так ты Хрисеида? Это имя до сих пор не забыто на Земле, хотя, боюсь, в моем университете нашлось бы немало невежд, которые никогда о нем не слышали. Они знают, что Гомер сочинил «Илиаду», — вот примерно и все. А Хрисеиду, дочь Хриса, жреца Аполлона, при осаде Трои пленили греки, и она досталась Агамемнону. Но чтобы отвратить погибельный мор, насланный Аполлоном, Агамемнона заставили вернуть ее отцу.
Хрисеида молчала, и вскоре Вольф начал терять терпение. Он чувствовал, что им пора уходить, но еще не выбрал направление и не знал, насколько долгим будет их путь.
Хрисеида нахмурила брови.
— Это было так давно, — внезапно произнесла она. — Я уже почти ничего не помню. Все стало каким-то зыбким и смутным.
