хотелось любить его. Ей хотелось кинуться к нему на шею прямо на улице, но она удовольствовалась тем, что только подошла поближе.
Глаза Джоко расширились. Мария встала на цыпочки и положила одну из одетых в перчатки рук ему на шею. Его недоверчивый смешок был погашен ее поцелуем. Она прижалась губами к его щеке на несколько секунд дольше, чем это требовало выражение благодарности. Джоко оцепенел так, словно его сердце перестало биться. По спине Марии пробежал озноб, но не от пронизывающего ветра.
Она отпустила его:
– С чего мы начнем?
С лицом мрачнее грозовой тучи Ревилл расхаживал по кабинету.
– Немедленно найдите мне Доджера, – отрывисто приказал он. – У меня есть срочное сообщение для нашего мистера Уолтона. Кроме того, я хочу, чтобы этот приказ был отправлен всем патрульным наблюдателям.
Он швырнул на стол клочок бумаги. Прочитав его, констебль Уилки вопросительно поднял взгляд.
– След холодный, сэр, – высказал он свое мнение. – Жаль ее, конечно, но…
– Выполняйте, констебль, – Ревилл накинул пальто и зашагал в холл.
Уилки проводил его мрачно-задумчивым взглядом. Затем он написал две записки. Первая предназначалась офицеру района Чаринг-Кросс, вторую он запечатал в конверт и написал на нем адрес.
Надев пальто и шляпу, он проследовал в комнату дежурного полицейского отряда, где задержался, чтобы включить послание Ревилла в список нарядов. Затем он вышел на улицу, чтобы отнести вторую записку на почту.
– Эта женщина выглядит, как… – Мария почувствовала приливающую к щекам кровь, – …проститутка.
Под черным шелковым зонтиком на голове женщины громоздилась грязно-розовая бархатная шляпа величиной почти что с зонт. По ее полям кольцом располагались бархатные розы, а черные атласные ленты, завязанные под подбородком, удерживали шляпу на голове. Сквозь черное кружево вуали, спускавшейся на лицо, были видны светлые с платиновым оттенком волосы ее обладательницы. Примечательная шляпа слегка кивнула Джоко, ярко накрашенные губы разъехались в улыбке. Мария почувствовала приступ необъяснимого гнева. Она попыталась заставить Джоко ускорить шаг, когда новенькое, с желтыми колесами, ландо свернуло по направлению к ним.
– Она ведет себя так, будто вы знакомы.
– Это Пронси, моя знакомая. Ты права, она и есть проститутка. Подожди меня здесь.
– Джоко! – запротестовала Мария, но тот успокаивающе похлопал ее по руке и шагнул на обочину.
Экипаж остановился. Джоко обменялся с женщиной несколькими фразами. Затем он отступил на шаг, приподнял котелок, и ландо укатило.
– Ты разговаривал с ней! – Мария быстро огляделась вокруг. Окружающие, явно не озабоченные этим, продолжали шагать по своим делам.
– Мы пытаемся найти твою сестру, – напомнил ей Джоко, водружая шляпу на место и предлагая ей руку, словно они возобновляли прерванную прогулку.
– Но ведь именно от проституток мы и хотим забрать Мелиссу, – сердито напомнила ему Мария.
– Ты права. А они лучше любых легавых и министров знают, где она может быть, – он улыбнулся ей. – Подумай об этом, Рия, любовь моя.
Его аргумент был убедительным, но нисколько не помог ей подавить шок и негодование.
– Как она смеет так нагло разъезжать по улицам в роскошном экипаже?
– Потому что она добывает много денег, – сообщил ей Джоко. – Она может позволить себе иметь лошадь и экипаж. Кроме того, ей нравится выставлять напоказ свою одежду, купленную в лучших магазинах города. Поверь мне, по улицам в экипажах разъезжают самые дрянные людишки.
– Много денег?! – возмущение Марии росло с каждым его откровением.
Усмешка Джоко расползлась до самых ушей.
– Большинство этих девиц, разъезжающих на породистых лошадях, зарабатывают за ночь больше, чем ты за месяц. И трудятся они за эти деньги не больше часа.
– Пусть подавятся такими деньгами! – фыркнула Мария. Нахмурившись, она пошла дальше, но вдруг остановилась. Ее взгляд стал жестким от подозрений. – Если Мелисса – пленница в одном из этих домов, то зачем им сообщать это нам?
– Ты все еще не доверяешь мне, Рия? Она покачала головой:
– Я доверяю тебе, Джоко. Я всей душой доверяю тебе. Просто… – она замялась. – Может быть, ты ошибаешься? Может быть, ты не подумал об этом?
– Рия, Рия, – ласково рассмеялся он. – Девочки, которые уже утвердились, такие, как Пронси, не хотят соперничества. Новые девочки – всегда соперницы. Особенно такие, как твоя сестра – молоденькие, воспитанные, с хорошей речью. Светские повесы не желают иметь дело с сельскими девицами. Половина лондонцев не могут даже понять, что они говорят.
Глаза Марии широко раскрылись, а Джоко продолжал:
– Пронси сумела ухватиться за возможность, как и все из них, которые поприличнее.
– Поприличнее?! Уолтон, ты назвал ее приличной?!
– В каком-то смысле. Она хорошая девушка, и не намного старше тебя, – он сжал руку Марии. – У нее есть свои мечты и надежды, как у любой девушки.
– На что она надеется? – притихшим голосом спросила Мария.
– Она надеется, что ее содержатель устанет каждую ночь мотаться в Сохо и возьмет ее к себе, в дом на Сент-Джонс Вуд.
– На Сент-Джонс Вуд! – воскликнула Мария. Джоко кивнул.
– Он овдовел. И, естественно, Пронси не хочет, чтобы он начал вынюхивать кого-нибудь помоложе и посвежее ее. Она будет счастлива помочь тебе вернуть сестру.
– Понятно.
– Но у мадам де Вере сейчас нет новых девочек.
Лицо Марии помрачнело. Они молча пошли дальше. Когда они дошли до следующего квартала, на крыльцо дома вышла щегольски одетая молодая женщина. Когда она приподняла желтую шелковую прогулочную юбку, Мария заметила, что на ее чулке у лодыжки сверкнул зелено-синий павлиний глаз.
