Марию захлестнул гнев:
– Я не могу поверить в это.
– По крайней мере, благодаря ему, я увидел, где лежит моя шляпа, – Мария почувствовала, что Джоко тянется к своему котелку. Со вздохом облегчения он поместил котелок на голову. Экипаж завернул за угол.
– Позволь мне позвать на помощь.
– Нет, – он с трудом повернулся так, чтобы прислониться плечами к стене.
– Что же мне делать?
– Дай мне руку, – Джоко потянулся к ней и нащупал ее плечо. Навалившись на него всем весом, он глубоко вдохнул ледяной воздух и оттолкнулся от земли. Его тело медленно поползло вверх по стене.
Мария подхватила его под руку и положила ее себе на плечо.
– С другой стороны! С другой стороны, – пробормотал он. – Ребро сломано. Рука тоже.
– Что?! – не поверила она своим ушам. – Твоя рука сломана?
Джоко не ответил. Мария переместилась к его неповрежденному боку:
– Тебе сломали руку?
Он дрожал, его одежда промокла от пота.
– Может быть.
Джоко снова оперся на нее. Сверху снова раздался взрыв женского смеха. Когда он достиг самой высокой ноты, к нему присоединилось мужское гоготание. Мария встряхнула головой – она была ошеломлена происшедшим. Ничто в жизни не готовило ее к такому. Она и впрямь понятия не имела, что делать.
Она стояла, дрожа от потрясения. Ему было больно из-за нее. Он пострадал из-за нее.
В эту ужасную минуту она поняла муки любви и самопожертвования. Ее герой, ее любовник стоял, беспомощно прислонившись к покрытой инеем стене. Его красивое тело, которое она ласкала несколько часов назад, пострадало из-за нее. Из-за нее он ввязался в опасное дело и поплатился за это. Только строжайшее внушение самой себе удержало ее от крика ярости и отчаяния.
Вместо этого она прижалась к его боку:
– Что мне делать?
Джоко оттолкнулся от стены, и Мария подставила ему свое плечо. Тяжело опершись на нее, он выпрямился и сделал первый шаг. Его нога подкосилась, но Мария что есть силы подтолкнула его кверху, и он выровнялся. Второй шаг дался ему легче, но на третьем он споткнулся.
– Твоя нога?
– Скорее всего, она не сломана, – пробормотал Джоко.
– Слава Богу, – Мария повела его на свет, но он уперся:
– Не туда.
– Кто-нибудь из посетителей наверняка приехал в кебе, – предположила она. – Когда он выйдет, мы сядем в этот кеб.
Джоко отрицательно покачал головой и пробормотал про себя что-то похожее на «зеленая как трава».
– Может, я такая, но, конечно…
– Они никогда не помогут нам, – Джоко попытался выпрямиться, чтобы не опираться на нее слишком сильно. Его жалкая попытка провалилась.
– Ох, Джоко…
– Давай помедленнее, – каждое слово давалось ему с трудом.
Мария обняла его за спину. Рука Джоко тяжело лежала на ее плечах, но еще тяжелее на нее наваливались страхи. Ее зубы начали стучать. Он верно сказал – она была зеленой как трава. Если они не найдут кеб, как тогда она сумеет спасти его? Они были в милях от ее жалкого жилища, в милях от дома миссис Шайрс, в милях от любой помощи.
Снова ее с головой захлестнула паника и снова она заставила себя подавить ее.
– Куда бы ты хотел пойти?
– Обратно по этой дороге, – он повернулся сам и повернул ее. Они пошли туда, откуда приезжали экипажи.
Сзади них из «Лордс Дрим» раздавался смех. Где-то со звоном распахнулось на улицу окно. Теперь звуки доносились до них яснее. Кто-то наигрывал на мандолине популярную мелодию. Кто-то пел – не слишком хорошо – о горьких слезах и утраченных жемчугах. Мужской голос подпевал, перевирая слова.
Вдруг Марию бросило в жар. Где-то за этими окнами скрывались те, кто избил Джоко. Не в других подобных заведениях, не в каких-нибудь подворотнях, а здесь. Предупреждение Герцогини ворвалось в круговорот ее мыслей. Наверное, они подошли очень близко к цели.
Мария подняла лицо, чтобы заглянуть в окна этого дома. Ее сестра… ей показалось, что она чувствует ее поблизости.
Они чуть не упали, когда Джоко споткнулся и потерял равновесие. С невнятными словами извинения он выровнялся и снова сосредоточился на задаче перестановки ног, одной вслед за другой. Пот струился по его лицу и вискам.
И снова относительную тишину ледяной ночи взорвала мешанина звуков, исходящая от шумно развлекающихся людей.
И наконец – когда Мария с Джоко были слишком далеко, чтобы услышать – пронзительный женский крик.
Мария уложила Джоко на каменную скамейку на набережной Виктории.
– Я найду кеб и отвезу тебя домой, – сказала она.
– Нет, – он скорчился, укачивая левую руку, затем поднял лицо. При свете фонаря было видно, что оно жестоко избито – под обоими глазами красовались огромные синяки, на нижней челюсти вздулась шишка, с виска стекала темная струйка крови.
– Ох, Джоко, – Мария опустилась рядом с ним на колени, протягивая к нему руку, но не смея дотронуться.
