Беспечная уверенность русских в успехе подрыва крейсера дала англичанам массу доказательств против КГБ, который возглавлял Серов. Он предпочел пойти на сделку с британской МИ-6, нежели быть разоблаченным перед Хрущевым. И все последующие годы из Москвы в Лондон поступал поток секретной информации. Взрыв «Балтики» обрывал зависимость Серова от Никиты, но не устранял другой, еще более тяжкой. Внедрение Пеньковского неизбежно путало карты англичанам, во-первых, а во-вторых, все можно будет списать на него, своевременно ликвидированного.
Не просто крепко, а тяжеловесно мыслил Серов. Но по-другому не умел. Не за что было зацепиться и не на кого опереться. Все же ума хватило не взрывать «Балтику», и встреча «лицом к лицу с Америкой» состоялась. Правда, завербованный людьми Серова штурман «Балтики» сбежал в Нью-Йорк и попросил политического убежища, однако истинные мотивы бегства раскрыть поостерегся, хотя это и не спасло его от пули. Чья была пуля, так и не дознались.
О побеге штурмана Хрущев узнал от нью-йоркских газетчиков, накинувшихся
