Джексон. Джексон какой-то Тетт Ладно, Джексон, и хватит. Запомнить хотя бы это.
Она улыбнулась в темноте, вспомнив их встречу. Надо же было так разволноваться, забыла даже те английские слова, которые знала. Если он не позвонит, так ей и надо.
Нельзя сказать, что она хорошо знала английский, но за последние годы нахваталась слов и выражений. Работа в кино сталкивала ее со многими людьми из всяких стран — с газетчиками, журналистами, дипломатами. Она старалась слушать и запоминать. Но стоило этому американцу сказать два слова, и она начисто забыла все английские слова. Ладно, при следующей их встрече она возьмет себя в руки. Может быть, стоит позвонить завтра ее приятельнице, журналистке Элизабет Иган. Она поможет Зое выучить хотя бы несколько американских фраз.
Зоя тихонько замурлыкала: «Мой bonnie ждет за океаном, мой bonnie за морем ждет» и улыбнулась в темноте. Она так и не выяснила, что означает слово «bonnie». Как же звали того журналиста, который научил ее этой песенке на каком-то приеме? А что, если это что-то неприличное?
Если он позвонит, она обязательно купит словари—и русский, и английский.
Зоя повернулась на бок и мгновенно заснула.
На следующий день Джексон обратился к прикомандированному к нему для работы переводчику. Вытащил листок бумаги, на котором предварительно написал печатными буквами: «Семь часов. Завтра вечером. Послезавтра вечером? Ваш адрес? Я зайду за вами». И положил листок на стол перед переводчиком.
— Напишите мне эти слова по-русски. Но только не как они пишутся, а как произносятся.
Прочтя фразы, переводчик понимающе улыбнулся и принялся писать, тоже печатными буквами.
Вечером Джек набрал ее номер.
— Зоя?
-Да.
— Это Джексон Тэйт, вы меня помните?
— Добрый вечер, Джексон.
Он тщательно повторил слова с бумажки и договорился о встрече на следующий день в семь часов вечера.
И очень удивился, когда в конце разговора она сказала:
— Большое спасибо, Джексон.
На следующий день переводчик сказал ему:
— Извините, капитан, но те слова, что вы просили меня написать вчера... Они предназначались для русской женщины?
Джек посмотрел на него подозрительно.
— А вам, собственно, какое дело?
Русский протестующе замахал руками.
— Простите, сэр, но я ведь по-дружески...
— И что же?
— Я бы на вашем месте не стал надевать форму. Для нее так будет лучше. Меньше неприятностей.
— Каких неприятностей?
Русский пожал плечами и ушел.
В тот вечер Джек надел синий костюм и кепку.
Открыв ему дверь, Зоя бросила взгляд на костюм и заметила:
— Очень хорошо, — кивнув головой в знак того, что одобряет его мудрое решение.
Поймав ее взгляд, он спросил:
— Вы боитесь?
Она не поняла. Сделав знак, чтобы он подождал минутку, подошла к столу и взяла словарик, купленный ею накануне. Потом протянула ему.
Джек улыбнулся и вытащил из кармана пальто свой собственный словарь. Оба рассмеялись.
Ресторан при гостинице «Центральная» находился всего в нескольких кварталах от Зоиной квартиры на улице Горького. Но Джек выбрал его вовсе не по этой причине. Он слышал, что вдоль одной из его стен тянулся ряд кабинок, отделенных занавесками от основного зала. Когда-то давно, до революции, великие князья в интимной обстановке угощали здесь ужином своих балеринок. Джек надеялся, что в одном из таких кабинетов сможет побыть наедине с Зоей. У него на уме не было ничего, что следовало бы скрывать, просто ему ненавистен был сам факт, что столик на двоих в России почти недостижимая мечта, а перспектива делить его с двумя незнакомцами и двумя словариками представлялась и вовсе невыносимой.
Едва они вошли, как к ним устремилась женщина-метрдотель. Она не обратила ни малейшего внимания на Джека.
— Добро пожаловать, дорогая Зоя Алексеевна. Мы так рады видеть вас здесь.
Занавеси кабинок были задернуты, и, прежде чем Джек успел обратиться к женщине с вопросом, все ли они заняты, она уже вела Зою в главный зал, в этот час полупустой, намереваясь усадить их за круглый стол, уже занятый какой-то парочкой. Зоя что-то сказала ей, женщина кивнула и повела их к пустому столику в углу зала.
Когда они устроились, Джек спросил:
— Вы знаете ее?
Зоя покачала головой:
— Она знает меня, Мои фильмы.
Джек вздохнул. Вот каково оно бывает, когда ухаживаешь за кинозвездой.
Зоя наклонилась к нему.
— Если говорите по-английски, говорите тихо, ладно? — мягко сказала она.
Джек понял.
— Вы боитесь? — задал он тот же вопрос.
— Нет, — ответила она по-русски, но при этом как-то странно махнула руками, словно призывая соблюдать осторожность. По-прежнему считая, что ей нечего опасаться, Зоя в то же время понимала, что в словах Александры есть своя мудрость. В России и без того можно в любой момент ждать неприятностей, не стоит самой напрашиваться на них.
Толстая официантка принесла кувшин с квасом и наполнила их бокалы. Потом она появилась снова —с закуской, выдержанной в традиционном стиле: узкое блюдо, на нем два тоненьких ломтика колбасы, а вокруг ломтики маринованных яблок и мелко нарезанная капуста.
— Простите нас за такую закуску, Зоя Алексеевна, но время такое, военное.
Зоя сказала что-то по-русски, и женщина улыбнулась.
— Вы действительно хотите пить эту дрянь? — спросил Джек. — Может, заказать лучше водку или шампанское?
Зоя улыбнулась:
— Ничего такого здесь нет.
Она оказалась права. Им даже не принесли меню. Пришлось довольствоваться тем, что мог предложить ресторан. Для начала им подали щи. Джек застонал, вспомнив Любу и щи, которые она ежедневно для них готовила. Правда, щи в ресторане оказались не такие водянистые, сдобренные какими- то приправами.
Главным блюдом был курник — пирог с курицей, овощами и рисом, в котором овощей было куда больше, чем курицы. Но... опять же «военное время».
Однако Зою и Джека меньше всего интересовала еда. Обоих целиком захватил мучительный процесс узнавания и взаимных откровений. Джек поинтересовался, в каких фильмах она играла, и никак не мог понять, что такое «лирическая героиня» Пытаясь объяснить это, Зоя сделала несколько суетливых жестов и взмахнула ресницами. Джек рассмеялся.
Он сказал, что знаком со многими людьми на студии «Метро-Голдвин-Майер», — может, ей захочется сниматься в Америке?
Зоя улыбнулась его наивности. За всю свою жизнь она ни разу не выезжала за пределы СССР, и вряд
