хуже розги. Мальчик вздрагивает,
но молчит, лишь сжимает кулаки, закусывает обнаженное плечо… Как же это я забыл, насколько он красив,
насколько совершенно его тело и бела его кожа?.. Хочется приникнуть к ней губами и целовать эти
багровые следы… сделать то, чего не делал уже столько времени… Он почти совсем взрослый, но - почти,
но - не совсем. Он все еще мой мальчик, мой прекрасный мальчик…
Нельзя, Люциус, нельзя… не сейчас, не здесь, не в Хогвартсе, где у каждой стены есть уши и глаза, уши
и глаза Дамблдора. Отец может выпороть своего сына, но не более.
Подожди, мой сладкий, мой мальчик, пока больно, потерпи… Пока мы не окажемся дома.
Жаль, что тебе опять придется все забыть…'
* * *
Впереди, в тумане, маячили две огромные, смутно знакомые тени. Он сморгнул слезы с глаз, оттолкнулся
от стены и пошел к ним навстречу. Боль толчками распространялась от спины по всему телу, но никто,
глядя на Драко, не смог бы сказать, что этого человека только что избили так, как не избивали
