почувствовал прикосновение шелковой ткани к обнаженной
коже. Одна рука забралась ему в волосы и чуть дернула их, запрокидывая голову. Гарри понял, зачем это
нужно, еще до того, как влажный шершавый язык проехался по нежной коже шеи, и Гарри дернулся от
первого предвестника грядущего наслаждения. Он резко выдохнул, сообразив, что задерживал дыхание, и,
воспользовавшись этим, тонкие пальцы проскользнули ему в рот.
Он лизнул, пробуя их на вкус. Это была соль, крем с каким-то сладким тропическим запахом, и легкий
привкус пиленых ногтей. Гарри еще откинул голову, чтобы пальцы выскользнули у него изо рта и легли на
губы, и начал облизывать их один за другим.
Вылизывающий его шею язык забрался выше и начал ласкать мочку уха. Гарри хотелось стонать, но стонать
он не мог - рот был занят. Его любовник не издавал ни звука, Гарри слышал лишь его дыхание, но что-то
- может быть, что-то, что было в этом дыхании - говорило ему лучше вздохов, стонов и слов, что тому
нравятся действия гарриного языка. Гарри
