парней, в том числе и тихий Невилл,
отделывают слизеринца, и ничего похожего на жалость не шевельнулось внутри нее. Малфой не
сопротивлялся, пока его били, и в конце концов гриффиндорцы оставили его.
Легче не стало.
Наверное, всем казалось, что гриффиндорцы - гордые, правильные, независимые - должны чувствовать себя
униженными из-за того, как слизеринец обошелся с героем их факультета. Но никто не думал обо всем
произошедшем как об унижении. Был только Гарри и его боль, передавшаяся всему факультету, вплоть до
профессора МакГонагалл - Гермиона как-то застала ее утирающей глаза и причитающей: 'Бедный Гарри,
бедный мальчик…' И еще была тревога за Гарри, который перестал ходить на занятия, перестал есть и даже
спать - только временами впадал в какое-то легкое забытье, когда тело все же требовало свое и вырывало
у воспаленного мозга минуты для сна.
Дверь, тихо скрипнув, приоткрылась.
- Ты носишь очки?!
