армады.
Сзади ухнул залп. Через минуту правый берег всколыхнули взрывы. Дремлющие галки сорвались с деревьев, заметались, пронзительно крича. В деревне на русской стороне загорелись дома.
Разом ожила немецкая сторона. Зашевелились кусты, зарычали моторы танков-амфибий, зашлепали о воду надувные лодки и плотики. Работая шестами, веслами, саперными лопатками, солдаты устремились к противоположному берегу.
— Ну, с богом, — кивнул Циглер.
Маркус побежал к своей лодке. Айнбиндер и Радлов ждали его. Сильным рывком он оттолкнул лодку и прыгнул, когда она набрала ход. Загрохотали винтовочные выстрелы. Это русские пограничники стали стрелять по наступавшим. Хохмайстер повернул лодку в сторону — ввязываться в бой не входило в его планы. Метрах в ста по течению он увидел двух пограничников, которые через тальник пытались протащить станковый пулемет. Радлов вскинул автомат, но Маркус повелительным жестом остановил его.
Офицер Абвера, готовивший их к операции, говорил о тонкостях русского характера — восприимчивости к обиде, выносливости и терпении, о готовности к состраданию и самопожертвованию, о доверчивости. На этой-то доверчивости, которая еще будет жить в первые часы войны, и строилось задание.
Да и генерал Леш, разглагольствуя о смердящих и жестоких ландскнехтах, наконец-то смог осуществить свою мечту. Узнав, что для захвата стратегически важного моста через Буг потребуются смелые и решительные саперы со знанием русского языка, он сразу же подумал о Хохмайстере и его товарищах. В училище Маркус пока находился в простое. Поскольку высшему командованию казалось, что вермахт победит и с тем вооружением, что имеет, работа над новым оружием приостановилась. За неделю до начала войны Хохмайстера, Айнбиндера и Радлова откомандировали в распоряжение Абвера. И теперь они выполняли боевую задачу.
Лодка ткнулась в берег. Скользя по глине, новоиспеченные диверсанты вытащили тяжелый мотоцикл на сухое место. Маркус завел мотор в тот момент, когда русские пулеметчики открыли огонь по переправлявшимся через реку немцам. Они не заметили мотоцикла.
Мощный мотор вынес машину в поле. К реке, пригибаясь, бежали красноармейцы с длинноствольными винтовками. Кто-то скакал на лошади без седла. Он был в нательной рубахе с револьвером в левой руке и с шашкой в правой. Близкий разрыв опрокинул лошадь, но всадник успел вовремя соскочить с нее. Что-то крича, он пробежал метров пятьдесят и, будто поскользнувшись, упал.
Маркус свернул в ближайший лесок и скоро очутился перед железнодорожным полотном. Вдоль него бежала тропинка. Страха Хохмайстер не ощущал, был азарт, возбуждение, какое приходило перед схваткой на ринге.
Перед мостом мотоцикл остановил сержант в каске старого образца:
— Стой! Назад!
Мимо него пробежали красноармейцы с ящиками тола. В дальнем конце моста безостановочно бил «максим», прижимая к земле наступавших немецких солдат.
— Где командир? — строго спросил Хохмайстер.
Появился запыхавшийся лейтенант в запыленной гимнастерке с черными петлицами:
— Кто такие?
— Капитан Бабскаускас, командир особой группы взрывников, — четко, как и предписывал русский устав, Маркус отдал честь и протянул документы.
Лейтенант даже не взглянул на них.
— Через минуту мост и без вас взлетит на воздух.
— Он заминирован?
— Заканчиваем.
— Работу закончим мы, — раздельно и жестко проговорил Хохмайстер, толкнув лейтенанта рукой с предписанием.
Айнбиндер и Радлов уже вытаскивали из коляски мины, провода и магнето.
— Дайте схему зарядов! — повысил голос Хохмайстер.
Лейтенант молча поглядел на капитанскую шпалу в петлицах Маркуса, уткнулся в приказ. Бланк штаба Белорусского округа и подпись командующего возымели действие. Смахнув с лица грязь, он спросил:
— Как вы намерены разрушить мост?
— У нас гексоген, — отозвался Радлов. — Разнесем к чертовой бабушке!
— Прикажите своим саперам покинуть мост, — забрав схему, нетерпеливо проговорил Хохмайстер.
Лейтенант и сержант побежали по настилу. Маркус по шпалам повел мотоцикл следом.
— Всем на тот берег! — закричал лейтенант, подбежав к своим саперам. — Прибывшие из штаба товарищи сами произведут взрыв.
Русские кинулись назад. Впереди остался лишь пулемет, который стрелял по солдатам из батальона Циглера. Маркус оглянулся. Саперы уже достигли берега и там занимали оборону.
— Делайте вид, что готовитесь к взрыву, — приказал он Радлову и Айнбиндеру, а сам бросился к «максиму».
Еще издали он увидел мокрые спины двух пулеметчиков, занятых стрельбой. Не добежав нескольких метров, Хохмайстер выхватил револьвер и расстрелял весь барабан. Рывком он опрокинул дымящийся пулемет, отскочил в сторону, прижался к коричневым от ржавчины фермам моста в крупных заклепках. Немецкие солдаты вскочили, побежали по полотну. Маркус увидел их бледные разъяренные лица и что было силы закричал слова пароля:
— Гамбург! Гамбург!..
10
Циглер у штабной машины рассматривал карту. Маркус доложил о выполнении задания.
— Да-да, я видел все. — Вид у подполковника был еще более озабоченный, чем раньше. Он лишь бросил взгляд на Маркуса и снова углубился в карту.
Солдаты притащили русского лейтенанта-сапера. Лицо его было изуродовано. Один глаз затек, а другой ненавидяще уперся в Маркуса. Это был первый пленный в восточной кампании. Оживившись, Циглер решил допросить его сам. Хохмайстер стал переводить. Когда русский сказал, что закончил техническое училище, Маркус воскликнул:
— Тогда мы найдем общий язык!
— С вами? — криво усмехнулся лейтенант. — С вами — никогда!
— Ну, это вы сказали сгоряча, — проговорил Циглер. — Россия рассыплется, как распалась некогда могущественная империя Батыя.
Русский резко повернулся к подполковнику, но покачнулся. Очевидно, он был серьезно ранен. Хохмайстер успел подхватить его и усадить на раскладной стул. Пленный распаленно выкрикнул:
— Вам нас не победить! Когда-нибудь вы захлебнетесь в крови, как черви в собственных испражнениях!
Он глотнул воздух, быстро зашевелил губами, пытаясь что-то сказать еще, однако боль, видимо, лишила голоса. Циглер сердито приподнял голову русского за подбородок. Помутневший было взгляд лейтенанта снова стал осмысленным.
— Вы ворвались к нам как грабители и воры. Но придет день, когда сами немцы будут стыдиться ваших могил!
Хохмайстер отвернулся. Столпившиеся вокруг солдаты, еще не остывшие от боя, тупо глядели на пленного.
И тут громко прозвучал выстрел. Маркус удивленно оглянулся и увидел в руке Циглера дымящийся
