Она подняла на него глаза.
– Проводи меня домой, дорогой. Я так устала. Когда я отдохну, я подумаю, что можно будет сделать. А пока не предпринимай ничего против этого человека. Он еще свяжется со мной. Возможно, в более вежливой манере. Возможно, я сумею узнать, что ему на самом деле нужно.
– Я провожу тебя в гостиницу, – согласился Шрив. – После крепкого сна все будет выглядеть иначе.
Сцена седьмая
Возможно при всем величье, титулах и сане
Быть сверхзлодеем[21]
– Я начинаю набирать вес, – заметил Шрив со вздохом, разглядывая себя в зеркало.
– Мне кажется, это совсем незаметно, – тактично возразила Миранда.
Он бросил на нее недовольный взгляд.
– Нет, заметно. Я это замечаю.
– Зрители...
– Я знаю, что происходит, – прервал он ее. – Когда такое начинается, процесс потом трудно остановить. Во всем виновата обильная пища.
Она улыбнулась.
– Положение носителя новой культуры Мексики имеет определенные недостатки.
Он улыбнулся, но тут же недовольным тоном произнес:
– Точно так же, как непрерывные балы, на которых тебя прижимает к орденским лентам каждый член кабинета.
Она опустила глаза и сделала вид, что потирает грудь с правой стороны.
– Ленты – не проблема. Их шелк гладкий и нежный. А вот ордена и звезды – жесткие.
Шрив вернулся к созерцанию своего отражения в зеркале.
– Я думаю, мне надо отказаться от десерта и совершать пешие прогулки каждый вечер. Может быть, я буду ходить пешком в театр.
– В такую жару? Он пожал плечами.
– Она не больше, чем возле газовых ламп за просцениумом и у рампы. К тому же выделение пота способствует снижению веса.
– Ты потеряешь сознание и пропустишь свой выход. Нам придется выходить и искать тебя, – предсказала она.
– Глупости. – Он надел жилет и застегнул его. Ткань натянулась, но совсем незначительно. Он опять вздохнул и потянул за полы. – Я еще ни разу не пропустил свой выход. К тому же я прекрасно себя чувствую.
Миранда улыбнулась.
– В самом деле? – Она подошла и погладила его по голове. – Головные боли прошли?
– От них не осталось и воспоминания. Она подала ему сюртук.
– Никаких обмороков, никаких головокружений?
– Я крепок как скала.
Она обняла его за талию и прижалась к нему щекой.
– Я так рада.
Он воспринял ее ласку с легкой иронией:
– Власть – замечательная вещь. Я понимаю, почему она так привлекательна. Стоило сказать слово нужному человеку, и Френк де ла Барка исчезает.
– Может быть, он и скрылся, но я не могу забыть его угрозы.
– Он просто уличный бандит. Я не мог поверить своим глазам, когда он заговорил с нами у дверей театра при свете дня. – Шрив покачал головой. – Чего он ждал от меня? Чтобы я похлопал тебя по спине и передал ему?
Миранда поежилась.
– Ты так разозлился, что я думала, ты убьешь его.
Шрив еще раз взглянул на себя в зеркало.
– Я бы так и сделал, но, оценив ситуацию, понял, что полиция справится с ним лучше нас.
– Мудрое решение, – сдержанно заметила она, – ведь он выглядит крепче, хотя и ниже тебя.
Шрив усмехнулся.
– Я выше того, чтобы устраивать уличные драки.
Она кивнула, улыбнувшись про себя. Шрив, как актер, всегда любил красивые жесты на сцене, но в реальной жизни старался избегать их. В театре он был герой. Вне сцены предпочитал вести переговоры, а не сражения.
– Надеюсь, что он исчез навсегда. Шрив надел шляпу и разгладил волосы на висках.
– Пожелай мне удачи. Мы с Джорджем идем на встречу с директором театра. Де Гусман предлагает нам слишком маленький гонорар для продления гастролей. Особенно после того, как мы стали воплощать новую культурную эру для Мексики.
– Ты очень умен. Ты добьешься всего, чего захочешь. – Миранда налила себе еще чашку шоколада и вернулась к чтению своей роли. Для нее перевели на испанский сцену безумия Офелии. Она собиралась в этот вечер сорвать свою долю аплодисментов. Ее выступление могло привлечь новых зрителей. И конечно, Валларта придет послушать ее.
