Святой Ириней Лионский. Его жизнь и литературная деятельность

гностики представляли Бога Ветхого Завета совершенно отличным и непохожим на Бога Нового Завета; а самые Заветы полной противоположностью друг другу. Валентиниане учили, что Творцом мира и Богом в Ветхом Завете был, собственно, Демиург, существо тварное, низшее по сравнению с Первоотцом. Но особенного развития достигла эта точка зрения у Маркиона. По нему, в Ветхом Завете действовал злой бог, в Новом же — добрый и милостивый. Этим и объясняется различие в характере обоих Заветов. Бог Нового Завета, равно как и Отец всего, был совершенно неведом до пришествия Христа. В подтверждение своих воззрений еретики ссылались на некоторые места Св. Писания; указывали, что и по церковному учению Христос, сошедший на землю, отменил предписания ветхозаветного Закона и тем как бы разрушил его; очень много говорили о грехах праведников Ветхого Завета и некоторых действиях людей древнего мира, обнаруживавших на себе (будто бы) влияние злого бога (например, ожесточение сердца фараона) и т. п.

Все это и имел в виду (гл. 1, 33, 2—3) Ириней при составлении четвертой книги «Против ересей».

Свое изложение он начинает с доказательств (Гл. 1- 2) из Св. Писания, что Творец неба и земли есть истинный Бог и что Сам Господь Иисус Христос этого именно Творца признавал Своим Отцом. Отсюда один виновник Ветхого и Нового Заветов — Бог Отец. Давид говорит: «Помощь моя от Господа, сотворившего небо и землю» (Пс. 123, 8). Исаия восклицает: «Так говорит Господь Бог, сотворивший небо, утвердивший землю и то, что на ней» (Ис. 42, 5). И Господь наш исповедует: «Славлю Тебя, Отче, Господь неба и земли» (Мф. 11,25; Лк. 10,21 — Против ересей. IV, 1-2; см. там и другие тексты Св. Писания).

Утвердив свое общее положение, Ириней переходит к разбору оснований, какие выставляли еретики в пользу их воззрений и прежде всего ссылок гностиков на Св. Писание (Гл. 2-7).

В Библии сказано: «Небо — престол Божий, земля же подножие ног Его». С другой стороны, однако, говорится, что «небо и земля прейдут» (Лк. 21, 33). Если истинно последнее выражение, то, по мнению гностиков, с «прешествием» неба и земли должен прейти и Бог, восседающий на них. Но в таком случае Его нельзя приравнивать ко всегда пребывающему Всевышнему, или Первоотцу. В опровержение еретиков св. Ириней замечает, что они слишком материально представляют себе как «сидение» Бога, так и «прешествие» неба и земли. Бог — Существо духовное, и нельзя думать, что Он сидат наподобие человека. С другой стороны, когда в Писании говорится о «прешествии» неба и земли, то имеется в виду лишь изменение образа или формы (/ Кор. 7, 31), а не полное уничтожение. Но если бы и действительно небо с землей совершенно исчезли, разве можно на этом основании заключать о прекращении с ними бытия Бога? Бог всегда пребывает, независимо от творения Своего (/7с. 101, 25. 28; Против ересей. IV, 3).

В Писании, далее, Иерусалим представляется «городом великого Царя», Бога Ветхого Завета, по взгляду гностиков. Вместе с тем говорится, что в Новом Завете город будет «оставлен». Еретики и в этом видят указание на временное лишь бытие и действия Бога Ветхого Завета. Св. Ириней соглашается, что Иерусалим имел лишь временное предназначение. Он получил начало с Давида, как Закон — с Моисея, и, исполнив положенную ему Богом «меру», перестал существовать в качестве духовного центра. Но такой характер его бытия установлен был Богом при самом создании Иерусалима, как свидетельствует Исаия (1, 8). Поэтому из факта оставления его нельзя делать тех выводов, какие делают гностики; подобно тому, как нельзя требовать, чтобы со стебля или ветки виноградной не снимались плоды на том основании, что это создания Бога. Плодоносящий стебель выполнил свое назначение — и остается пустым. Не только Иерусалим временно оставлен, но и образ всего мира должен прейти с пришествием Господа. Однако отсюда не вытекает, что и Бог перестанет существовать (Гл. 4).

Господь сказал в Евангелии: «Никто не знает Сына, кроме Отца, и Отца не знает никто, кроме Сына и кому восхощет Сын открыть» (Мф. 11, 27; Лк. 10, 22). Еретики излагают это место так: «Никто не знал Отца, кроме Сына, ни Сына, кроме Отца и кому Сын восхощет открыть Его»; и поясняют (гностики), что истинный Бог был неведом до пришествия Господа нашего и что возвещенный пророками Бог не есть Отец Христа (6,1). Св. Ириней замечает в опровержение еретиков, что если бы действительно Христос не существовал до Своего пришествия на землю и Бог не сообщал до сих пор истинного ведения о Себе, — ив таком случае можно исследовать лишь причину подобной беспечности Отца, но нельзя уничтожать веру нашу в Творца (6, 2). Настоящий текст не говорит в пользу еретиков. Господь учит здесь, что слово Божие всегда с Отцом. Поэтому знает Его лучше всех. Для людей же непосредственно Бог непостижим. Знание о Нем и сообщает Сын в Своем откровении. Но постигают последнее те, кому Сын по воле Своей дает разумение Его, ибо Бог не познается без Бога (6,3-4). Не верно и то, что Бог неведом был в Ветхом Завете. Наоборот, Писания свидетельствуют, что Он открыт в Своем творении, через Закон и пророков; Авраам исповедал Его. Поэтому и Христос, Сын Божий, был узнан на земле Симеоном Богоприимцем, Марией — Матерью Его и даже демонами и диаволом. Да и гностики говорят о себе, что им дано познание Бога. Почему же другим не мог быть ведом Он? (Гл. 6-7).

Далее Ириней переходит к разбору (Гл. 8-26) мнения гностиков, будто Сын Божий, сойдя на землю, отменил ветхозаветный Закон (отсюда еретики, как мы отмечали, делали вывод о противоположности Ветхого и Нового Заветов и богов, господствовавших тут и там).

Св. отец различает в Ветхом Завете: 1) закон естественный и десятословие, 2) обрядовый закон Моисея и 3) предание старцев.

В начале существовал лишь естественный закон. Содержание его одинаково, по Иринею, с десятословием. Дан он был не ради Бога, конечно, а для людей; для того, чтобы они шли правильным путем в своем богопочитании, не уклонялись в служение идолам и приготовлялись к принятию Христа (Гл. 14; 15). «Закон был, таким образом, и средством научения, и пророчеством будущего» (15,1). Основным содержанием десятословия служили заповеди о любви к Богу и к ближним (12, 3; 13,4).

Когда евреи «решились сделать тельца и обратились сердцами своими опять к Египту, желая быть рабами вместо свободных», когда они отказались служить истинному Богу и исполнять Его первоначальные повеления, «то получили, — говорит Ириней, — прочее служение, сообразное с их пожеланием» (15,1). Им был дан обрядовый закон Моисеев. Подробные предписания последнего делали подчиненных ему людей рабами. Это завет рабства (15,1; 16,5). Целью его было вразумление евреев (16,5), приучение их ко всецелому повиновению Богу. Многое здесь вызывалось грубостью и непокорностью народа, как и Спаситель отмечал (Мф. 19,7,8)  — Против ересей. IV, 15,2); или же имело прообразовательное значение, например, обрезание (Гл. 16,1), празднование субботы (16,2), левитское служение, жертвоприношения (Гл. 17).

Однако еще в Ветхом Завете Господь разъяснял и истинный смысл предписаний Моисеева закона. Он через пророков «требовал не жертвоприношений и всесожженний, но веры, послушания и праведности ради спасения людей». Взывал, что «милости хочет более, чем жертвы» (Ос. 6,6 — см. подробнее: Против ересей. IV, 17). Таким образом, и тогда уже в Законе различалась его сущность от внешних форм, имевших, очевидно, временное лишь и воспитательное значение.

Но не все понимали это. Нашлись и такие люди, которые усугубили обрядовые предписания, прибавили к Моисееву закону ложное и даже противное ему. Иное же отменили или толковали по своему. Это — фарисеи, установившие наряду с Моисеевым законом обязательное предание старцев (12,1).

Принесенный Христом на землю Новый Завет, конечно, совершеннее всех ранее бывших. Это закон свободы. Господь даровал роду человеческому несравненно большую благодать и обильнейшие дары (Гл. 9 -41). Поэтому естественно, что многое было отменено им в ветхозаветном Законе. Но чего касалась эта