Материал, относящийся к архетипам, пробуждает порой сильнейшие эмоции, и его черты часто внушают трепет. Обсуждая символы, Юнг не пишет о безжизненных словах или безликих шаблонах, но говорит о мощных связях, которые помогают мужчинам и женщинам прожить свои жизни и из-за разрыва которых многие умирают. Согласно Юнгу, эмоция — это сила, стоящая за процессом индивидуации. «Эмоция является главным источником сознания» (1954 b, р. 96). Любое реальное, внутреннее изменение имеет эмоциональный компонент.
«В своем врачебном опыте, так же как и в моей собственной жизни, я снова и снова встречаюсь лицом к лицу с мистерией любви и никогда не могу объяснить, что же это такое» (Jung, 1961, р. 353).
Интеллект
По мнению Юнга, интеллект относится к направленным, осознанным мыслительным процессам. Юнг отделяет интеллект от интуиции, которая заметно влияет на содержание сознания. Интеллект играет важную, но ограниченную роль в функционировании психики. Юнг подчеркивает, что исключительно интеллектуальное понимание не может быть полным: «Психология, которая удовлетворяет только интеллект, никогда не сможет быть практической, для понимания психики никогда не достаточно только интеллекта» (1917, р. 117). Наилучшим образом интеллект работает в соединении с интуицией и чувством.
Терапевт
Согласно Юнгу, терапия является местом соединения усилий аналитика и пациента, работающих вместе как равные. Так как двое формируют динамическое единство, аналитик тоже должен быть открыт для изменения в результате этих взаимодействий. Юнг чувствовал, что терапия включает в первую очередь взаимодействие между бессознательным аналитика с бессознательным пациента, который может продвинуться в терапии ровно настолько, насколько это удалось аналитику: «Отличительная черта психотерапии заключается в том, что нельзя, зная несколько рецептов, применять их более или менее к месту; психотерапевт может добиться излечения лишь при соблюдении главного условия, которое заключается в том, чтобы понять пациента как психологическое целое, найти к нему подход как человеку, оставив в стороне теорию и внимательно выслушать то, что он скажет» (1973, р. 456).
«Терапевт не заслуживает этого названия, если у него невроз, ведь невозможно вывести пациента на более высокий уровень, чем тот, которого достиг сам терапевт» (Jung, 1973, р. 95).
Юнг не надеялся на теорию и применение специальных техник в процессе терапии. Он считал, что такая надежда побуждает аналитика механически применять эти техники, не вступая в контакт с пациентом. А терапевт не должен лечить отдельные части психики, подобно тому как механик латает старую машину, нуждающуюся в новом карбюраторе или глушителе. Целью терапии является подход к пациенту как к целостному человеку через установление доверительных отношений с ним.
«Любой из моих учеников в состоянии понять вас настолько, чтобы вы смогли излечиться, если, конечно, вы не станете жертвой предрассудка и не будете думать, что выздоровели за счет других. В конце концов каждый человек должен сам выиграть свою битву. Никто другой не сможет это сделать за него» (Jung, 1973, р. 126).
Сам Юнг жил затворником и встречался с пациентами только один или два раза в неделю. Чтобы поощрить в них чувство автономии, он давал им домашние задания — например, мог попросить проанализировать их собственные сны. По его настоянию пациенты время от времени устраивали себе «каникулы», чтобы избегнуть формирования зависимости от него и от привычной процедуры анализа.
Юнг разделил терапевтический процесс на две главные стадии, каждая из которых имеет две части. В начале идет
«Серьезные жизненные проблемы остаются тем не менее не решенными полностью. Если они проявятся вновь — это будет знаком, что что-то в процессе терапии было упущено. Если и не находится готовых решений, то наша непрерывная работа с этими проблемами в любом случае имеет большое значение» (Jung, 1931 а, р. 394).
Вторая стадия является
Оценка
Юнга часто критиковали за отсутствие в его теории связанной, ясно структурированной системы мышления. Иногда кажется, что написанное им сбивается на нечто приблизительное и не представляет собой идей, изложенных формально, логично или хотя бы систематически. Кроме того, в разное время Юнг мог употреблять различные определения одного и того же понятия. Он знал о том, что его произведения трудны, но не считал необходимым упрощать их. Юнг верил, что жизнь редко следует логичным, ясным шаблонам, которые стали стандартами для ученого и академичного писателя, и его сложный стиль может оказаться теснее связанным с богатой и сложной психологической реальностью.
Юнг обдуманно развивал открытую систему, где новая информация принималась бы без искажения и приспосабливала бы к себе неразделимые теоретические рамки. Он никогда не считал, что знает все ответы или что любая новая информация непременно подтвердит его теории. Следовательно, теоретизированию Юнга недостает сжатой, логической структуры, которая описывала бы всю жизнь человека с помощью небольшого ряда теоретических построений.
Так как Юнг уделял внимание вопросам религии, алхимии, спиритизма и подобным областям, то некоторые критики считали его больше мистиком, чем ученым. Но Юнг, бесспорно, всегда считал себя исследователем, а не фанатиком или приверженцем какого-либо религиозного учения. Он утверждал, что мистические системы веры были важным выражением человеческих идеалов и надежд. В своих работах Юнг рассматривал духовный опыт как факты, которые мы не имеем права игнорировать, поскольку они связаны со всей сферой человеческой мысли и поведения.
«Я исследователь, а не пророк. В своих исследованиях я ориентируюсь на опыт, на непосредственное его переживание. И меня не интересуют пустопорожние рассуждения о переживании» (Jung, 1973, р. 203).
«Я психолог и остаюсь таковым. Я не интересуюсь ничем, что не укладывается в психологическое содержание человеческого опыта… Но на психологическом уровне я имею дело с религиозным опытом, с его структурой и символикой, которые можно интерпретировать. Я считаю, что религиозный опыт реален, достоверен. Я обнаружил, что через такой религиозный опыт дух может быть «сохранен», его интеграция
