Энциклопедия йоги

тайна кула. В этой школе Шиву часто рассматривают как кулу — начало, где преодолено различие. Связанное с этим понятие каула обозначает состояние просветления или освобождения, достигаемое через союз Шивы и Шакти. Само слово, однако, относится также и к последователю данного эзотерического пути. Некоторые списки приводят имена Матсьендры и Мины как отдельных личностей, что возможно, но маловероятно. Другие источники отождествляют его с Луипой, которого тибетцы, однако, рассматривают отдельно. Известен Луипа — тибетское имя, означающее примерно «поедатель рыбьих кишок», — во всей Северной Индии. Его изображают йогином, любящим полакомиться рыбьей требухой. В Бенгалии луи означает небольшую рыболовную снасть, выделываемую из тростника. Знатоки производят само имя от слова лохи-пода, означающего уроженца Лохита (ассамское название реки Брахмапутра, вода которой имеет красноватый оттенок). Луипу считают соавтором книги, написанной с буддийским ученым и подвижником Дипанкарой Шриджняной (=Атиша), который родился в 980 г. н. э.

В тибетских житиях восьмидесяти четырех маха-сиддхов имеется следующее повествование о Мина-натхе (который, вероятно, одно лицо с Матсьендрой). Будучи рыбаком, тот большую часть своего времени проводил на утлом суденышке в Бенгальском заливе. Однажды ему попалась огромная рыба, которая так сильно дернула за леску, что сам рыбак оказался за бортом. Подобно библейскому Ионе, Мина оказался в чреве рыбы, защищенный своей благой кармой.

Так случилось, что в то время Господь Шива наставлял свою божественную супругу Уму в тайных учениях, которые скрывал до сих пор. Чтобы никто не мог их слышать, та сотворила на дне океана особое место. Многих рыб привлекло необычное светящееся подводное сооружение, включая и громадину, которая проглотила Мину. Тем самым рыбак мог слушать незамеченным тайные наставления Шивы. И тут богиню сморил сон. Когда Шива спросил: «Ты слушаешь?», из чрева рыбы последовал скорый ответ: «Конечно!» Посредством третьего глаза Шива проник взором сквозь огромную толщу рыбьей туши в ее чрево, где заметил Мину. Он был поражен уви денным, говоря: «Теперь я вижу, кто истинный мой ученик». И обращаясь к своей спящей супруге, сказал: «Пожалуй, я устрою посвящение ему, а не тебе».

Мина с благодарностью принял посвящение и затем двенадцать лет — все это время пребывая в чреве рыбы — предавался исключительно изучению эзотерических практик, преподанных ему самим великим Богом. На исходе этого срока другой рыбак поймал морское чудище, и когда распотрошил его, то из чрева явился Мина уже как полностью претворившийся наставник.

Главным учеником Мины, или Матсьендры, был Горакша. Согласно преданию, однажды некая крестьянка молила Шиву даровать ей ребенка. Тронутый страстными мольбами, великий бог снабдил ее волшебным порошком, приняв который, она могла бы забеременеть. Невежественная женщина выбросила бесценный подарок на помойку. Двенадцать лет спустя случалось Матсьендре присутствовав при беседе Шивы и его божестве ной супруги Парвати. Желая увидеть дитя, посланное крестьянке Матсьендра отправился навестить ее, и та, робея, призналась, что сделали с любезным даром Шивы. Сиддха же невозмутимо советует е' порыться в злополучной куче мусора, и на удивление она отыскивает там двенадцатилетнего ребенка которого нарекла Горакшей («Покровитель коров»).

Матсьендра взял к себе Горакшу учеником, и вскоре его слав, затмила славу самого учителя. В некоторых рассказах Горакша предстает обращающим собственные чудодейственные способности на благо своего гуру. Так, согласно одному преданию, Матсьендра отправился на Цейлон, где влюбили в царицу. Она предложила ему остаться с ней во дворце, и долгое время Матсьендра был поглощен жизнью при дворе. Когда Горакша прослышал об этом, он немедленно поспешил на выручку. Он принимает женский облик, чтобы пробраться в царский гарем и встретиться с учителем. Благодаря своевременному вмешательству воспитанника Матсьендра приходит в себя и возвращается в Индию в сопровождении двух своих сыновей Параснатха и Нимнатха (оба имени на хинди).

Позднее, как повествует другое предание, Горакша убивает обоих сыновей Матсьендры, но лишь для того, чтобы вернуть их опять к жизни. Все эти рассказы, естественно, несут глубокий символический смысл. Например, умерщвление двоих детей можно истолковать как йогический акт устранения жизненной силы (прана) из ида- и пингала-нади, токов но левую и правую стороны от срединного тока (сушумна-нади), и сосредоточение их в потаенном энергетическом центре у основания позвоночника, откуда пробужденная кундалини подымается к макушечному центру.

Горакша, живший в конце десятого — начале одиннадцатого веков н. э., запомнился как несравненный чудотворец. Очевидно, он был осуществившимся подвижником и харизматической личностью, обладая значительным общественным влиянием. Тем не менее, согласно большинству традиционных преданий, он был выходцем из низов, если не из самого презираемого класса. Они также сходятся на том, что Горакша с ранних лет вел аскетический образ жизни и все время придерживался обета безбрачия. Он, похоже, был очень обаятельной личностью и путешествовал по всей Индии. Кабир, у которого было маю добрых слов для современных ему йогинов, славил Горакшу, Бхартрихари и Гопичандру как наставников, которые обрели единение с Божественным. Он также засвидетельствовал перед ними свою признательность за их учения о шести психодуховных центрах (чакра) тела и йоге звука (шабда-йога).

Изобретение хатха-йоги часто приписывают одному Горакше, хотя многие учения и практики этой школы существовали задолго до него [513]. Также утверждается, что Горакша основал орден канпхата («надрезанное ухо») натхов, который свое занимательное имя получил по одному из отличительных признаков у своих последователей, то есть благодаря разрезу в ушных мочках, куда вдевались огромные круглые серьги (называемые мудра или даршана). Некоторые члены секты считают, что такой обычай позволяет воздействовать на проходящий в ухе важный ток (нади) жизненной силы, что облегчает обретение некоторых чудодейственных сил.

Орден канпхата, чьи последователи именуются еще как джоги и встречаются по всей Индии, состоит из затворников и монашеских общин, а также из небольшого числа семейных мужчин и женщин. Перепись 1901 г. в Индии сообщала о 45 463 натхах, почти половину которых составляли женщины. Обычно они занимали низкое общественное положение, и согласно Джорджу Уэстону Брипгсу, они делают обереги для себя, а некоторые продают их посторонним; они занимаются заговорами, и практикуют хиромантию, и показывают фокусы, предсказывают судьбу и толкуют сны; они торгуют шерстяными амулетами, защищающими детей от сглаза; и они разьпрыва-ют [?] знахарей, бормоча заклинания над больными и используя талисманы и заговоры, а также торгуя снадобьями [514].

Картина, рисуемая Бриггсом и другими, показывает, что основанный Горакшей орден переживает упадок, и многих его представителей одновременно и презирают* и боятся за их действительные или воображаемые колдовские способности и всегда готовые сорваться проклятия. Но есть также и те, кто продолжает настаалять жителей в духовных и мирских делах и кто, подобно преемникам Бхартинатха, развлекает и поучает посредством музыки и песен. Хоть и верно, что во всех обращенных к телесности путях кроется опасность заразиться самовлюбленностью, но правда и то, что любовь к самопреодолению присуща всякому истинно духовному подходу, включая хатха-йогу.

Другие наставники

натхизма

После Горакши наиболее видными представителями натхизма были Джаландхари (ученик Матсьендры), Бхартрихари (ученик Джаландхари), Гопичандра (ученик Джаландхари или Капху) и Чауранги (чья мачеха бросила его в лесу, отрубив ему перед этим руки и ноги, и который стал учеников Матсьендры), а также Чарпата (или Чарпати) и Гахини (оба воспитанника Горакши).

До своего ухода от мира Джаландхари был правителем процветающего города Хастинапура в северо-западной Индии. На востоке же он известен иод именем Хадипа. что указывает на его низкородное