Чем ближе они подъезжали к нужному месту, тем больше на дороге становилось машин.
– Матерь Божья, – пробормотал Клайв. – Мне кажется, сюда съехался весь Сингапур.
– Да, похоже, что для нас не найдется места на этих судах, – уныло поддержала его Фрэнсин.
– Нет, мы этого не допустим, – взбодрился Клайв. – Абу-Бакр, – обратился он к водителю, – попробуй обогнуть эту пробку и проехать боковыми улочками.
Молодой малаец кивнул:
– Хорошо, господин.
Они свернули на узкую улицу, но и там все было запружено машинами. Вероятно, эта здравая мысль пришла в голову не только Клайву.
– Ничего страшного, – попытался успокоить их Клайв, но в этот момент у них над головой послышался звук приближающихся японских самолетов.
Все машины мгновенно остановились, и из них стали выскакивать насмерть перепуганные пассажиры. Где-то впереди поднялся в воздух огромный фонтан земли. Их водитель тоже открыл дверь и выскочил из машины.
– Скорее в укрытие!
– Пошли! – приказал Клайв. – Быстро!
Фрэнсин посмотрела вверх, но ничего страшного не увидела.
– Быстрее! – повторил Клайв и, подхватив Рут на руки, выскочил из машины.
Фрэнсин тоже выбралась из машины и побежала к бетонной водосточной трубе, расположенной ярдах в десяти от нее. Но в этот момент над головой раздался невыносимо громкий визг пикирующего бомбардировщика. Она упала на землю и закрыла руками голову. И вдруг какая-то страшная сила оторвала ее от земли и швырнула в темноту.
Сознание вернулось к ней вместе с жутким криком:
– Рут! Рут!
На самом деле это был не крик, а еле слышный стон. В следующую секунду она почувствовала на своем лице что-то влажное.
– С Рут все в порядке, – раздался знакомый голос.
Она открыла глаза и увидела Клайва. Но больше всего ее удивило даже не это, а то, что лежала она на белоснежной кровати, а голова ее покоилась на огромной подушке.
– Где Рут? – едва слышно прошептала она.
– С ней все в порядке, – повторил Клайв. – Она не пострадала. Ни единой царапины, Фрэнсин, успокойся.
– Где она?
– Я сейчас приведу ее. – Клайв вскочил со стула.
– Нет! – Она схватила его за руку, но тут же потеряла сознание.
– Мама, мама, я здесь, проснись!
Фрэнсин открыла глаза и прижала к себе маленькое исхудавшее тельце дочери. Ей показалось, что она плачет, но на самом деле она была слишком слаба даже для этого. Через минуту она снова погрузилась в темноту и очнулась, лишь когда ощутила неприятный приступ тошноты. Чьи-то сильные руки помогли ей свеситься с кровати и наклониться над большим металлическим тазом с водой. Почти полчаса ее выворачивало наизнанку, затем ее уложили в постель, и она опять забылась в тревожном сне.
Очнувшись в третий раз, она почувствовала себя намного лучше и снова очень удивилась, обнаружив, что лежит на кровати в какой-то комнате и к тому же на белоснежной подушке. Кроме нее, здесь было много других женщин, и среди них мелькали люди в белых халатах.
Она, должно быть, издала какой-то звук, потому что в тот же момент над ней наклонился Клайв и тревожно посмотрел на нее.
– Фрэнсин, слава Богу, ты пришла в себя! – заговорил он. – Как ты себя чувствуешь? Все в порядке?
Она схватила его руку и прижала к себе.
– Мне приснилось, что Рут подходила ко мне?
– Нет, не приснилось, дорогая, – успокоил он ее. – С ней все хорошо. Она спит в дежурной комнате медсестер.
– Я хочу ее видеть.
– Тише. – Он приложил палец к ее губам. – Ты разбудишь других пострадавших. Сейчас всего пять часов утра.
Фрэнсин крепче сжала руку Клайва. – А где Эдвина?
– Ее нет с нами.
Фрэнсин уставилась на него, чуть не задохнувшись от ужаса.
– Не волнуйся, она жива, – погладил ее по щеке Клайв. – Я протащил ее на судно, и сейчас она на пути к Англии. Дай Бог, чтобы она туда доехала.
– А как же мы? – прошептала Фрэнсин.
Клайв нахмурился:
– Последнее судно ушло вчера вечером.
Она недоуменно уставилась на него:
– Как ушло? Что ты хочешь этим сказать?
– Судно ушло, Фрэнсин, по-другому и не скажешь.
– А другие?
