– Да, ненавижу, – зло повторила Сакура, отчетливо выделяя каждую букву. – Потому что моя ненависть – это единственное доказательство того, что вы действительно моя мать, которая бросила своего ребенка в джунглях много лет назад.
Фрэнсин закрыла руками горящее от стыда лицо и, спотыкаясь, вышла из палаты.
Сакура сидела на кровати, обхватив руками колени и склонив голову набок. Кто-то вошел в палату, и она, не поворачиваясь к двери, подумала, что это Клэй Манро.
– Как дела? – спросил он бодрым тоном.
Она не ответила.
Он подвинул стул и сел, поставив локти на колени и стараясь заглянуть ей в глаза. Она даже не шевельнулась.
– Сакура, чего ты ожидала от Фрэнсин Лоуренс? Что она сразу выложит тебе кучу денег? Ты что, действительно надеялась добиться своего подобным методом?
Она продолжала сидеть неподвижно, делая вид, что его не слышит.
– Думала, что достаточно тебе появиться здесь, наорать на нее, оскорбить, обвинить во всех смертных грехах – и ты получишь помощь?
– Мне больше не нужна ее помощь, – тихо сказала Сакура. – Как-нибудь сама справлюсь. Сейчас мне надо как можно скорее вернуться в Лаос.
– Чтобы они тебя там поймали и повесили на дереве? Это не спасет твоего сына.
– Но и здесь его тоже никто не спасет.
– Она спасет, но только надо рассказать ей правду.
– Она не хочет ее слышать, – всхлипнула, вытирая слезы, Сакура. – Ей не нужна правда. Она думала, что избавилась от меня там, в джунглях, а я расстроила ее своим появлением. Сейчас она снова пытается избавиться от меня, вот и все. Ну что ж, пусть будет так, я обойдусь без нее.
Клэй потряс ее за плечи.
– Сакура, ты действительно ее дочь? Ты уверена в этом?
– Да, – без колебаний ответила та.
– Но ты ведь недавно говорила, что не уверена в этом. Чем ты можешь доказать это?
– Только своей интуицией. Я просто чувствую это, вот и все. – Она прижала руки к груди. – Когда я рядом с ней, меня не покидает какое-то странное чувство, что мы с ней родные. Это всего лишь чувство, но оно меня не обманывает.
– Почему ты не сказала ей об этом?
– Я сказала ей все, но она не хочет мне верить. Она никак не может смириться с тем, что я презираю ее.
– Ты сказала, что презираешь ее? – опешил Клэй.
– Да.
Он покачал головой:
– Знаешь, Сакура, я даже представить себе не мог, что ты на такое способна!
– Я ведь говорила, что не умею врать, – попыталась оправдаться она. – Я не врала ей все это время и не собираюсь лизать ей туфли.
– Да, но при этом ты все-таки хочешь, чтобы она заплатила за тебя шестьсот восемьдесят тысяч долларов, разве не так?
– Не за меня, а за ее внука! – закричала Сакура.
– Проснись, Сакура! – грубо оборвал ее Клэй. – Спустись на грешную землю. Ты сидишь сейчас в больнице с туберкулезом, а твои бандиты идут по твоему следу и готовы убить твоего сына, если ты не отдашь им деньги. Если ты вернешься в Лаос, это ровным счетом ничего тебе не даст. В мире есть только один человек, который действительно способен помочь тебе, и ты плюнула ему в лицо. Как ты вообще можешь судить ее за прошлое? Какое ты имеешь право? Ведь она оставила дочь вовсе не из-за того, что хотела спасти свою шкуру. Напротив, она это сделала, чтобы спасти жизнь своему ребенку. Почему ты даже не пытаешься понять, как ей тяжело было это сделать? Ведь ты и сама поступила точно так же.
– Я не бросала Луиса! – зло выпалила она. – Его у меня отобрали.
– Какая разница, отобрали или ты его бросила! – не выдержал Клэй.
– Большая! Я бы никогда не оставила своего ребенка по доброй воле! Я бы никогда не поступила так эгоистично! Я бы взяла его с собой, чего бы мне это ни стоило!
Клэй тоже разозлился, чувствуя, что не может ее переубедить.
– Ты знаешь, что ей довелось пережить? Она пересекла Борнео из конца в конец и прошла пешком почти триста миль по непроходимым джунглям! На это потребовалось больше четырех месяцев! А когда, в конце концов, она добралась до нужного места, то весила не больше семидесяти двух фунтов. Примерно столько весит скелет взрослого человека. Ни один ребенок не смог бы вынести такой нагрузки и выжить в джунглях. К тому же она оставила в деревне умирающего ребенка. У девочки была запущенная форма дизентерии, и она таяла на глазах. Если ты ее дочь, Сакура, то должна сейчас благодарить ее за то, что осталась жива. В противном случае твои косточки давно бы уже сгнили в дебрях Борнео.
Сакура поджала губы и отвернулась. Клэй видел, как у нее на глазах заблестели слезы.
– А теперь послушай меня внимательно, – продолжал он примирительным тоном. – Тебе предстоит очень быстро повзрослеть, если ты хочешь спасти себя и своего ребенка. Ты далеко не ангел и прекрасно понимаешь это. Ты оказалась по уши в дерьме, но исключительно по собственной глупости. Фрэнсин здесь ни при чем. Ты связалась с плохими людьми и теперь за это расплачиваешься. – Он встал и навис над ней, как огромная черная скала. – Сейчас тебе надо хорошенько обо всем подумать, Фрэнсин находится на грани нервного срыва. Если с ней что-нибудь случится, ты никакой помощи от нее не получишь. А ведь только она может спасти тебя и навсегда избавить от бандитов Макфаддена.
Не дождавшись ответа, Клэй повернулся и направился к двери.
– Думаешь, я не знаю этого? – прозвучал ее слабый голос, когда он уже взялся за дверную ручку.
– Что именно?
– Что я сама во всем виновата?
