5 февраля 1994 года. Сараево. На многолюдном рынке взорвалась мина, убив и покалечив десятки мужчин, женщин и детей. Бессмысленные убийства продолжа- g лись в Боснии многие годы, и никто в мире, похоже, не в силах был положить этому конец. Мы не могли понять, что там происходит, что все это значит. Почему этот осажденный город стал символом человеческой трагедии?
Зимой 1994 года жизнь в Сараево приобрела совершенно необычайные оттенки. На развалинах Национальной библиотеки давал концерт всемирно известный виолончелист, в то время как поход за бутылкой молока мог стоить человеку жизни. Улицы города простреливались снайперами, а спринтеры- олимпийцы тренировались в единственном безопасном месте — в разбомбленном зале городской ратуши.
Жители города держались благодаря доставляемым по воздуху рису и бобам. Но пищи все равно не хватало. Снаряды падали прямо у представительств Красного Креста, а снайперы стреляли в людей, даже когда те погребали своих мертвецов. Лишь нескольким подросткам удалось вырваться из осажденного города, да и то с тяжелыми ранениями и увечьями.
А мир как завороженный взирал на творившееся в Боснии…
В середине 80-х годов Сараево принимал зимнюю олимпиаду. Некогда это был красивый, культурный город, где процветало искусство. Что же произошло? Почему распад Югославии сопровождался такой злобой и ненавистью?
Сербские войска, взявшие в кольцо Сараево и обстреливавшие его улицы из пушек, конечно же, служили для всех олицетворением крайнего злодейства. Сербов справедливо осуждали за их злодеяния и ужасную политику «этнических чисток».
Все дело в том, что эти люди просто-напросто следовали тому, что Филип Янси называет «ужасной логикой непрощения».
В своей недавней статье в журнале Христианство сегодня Янси указывает, что сербы сами не так давно были жертвами «этнической чистки». В 40-х годах хорваты убили сотни тысяч сербов.
Поэтому в 90-х сербы лишь отплатили своим врагам. Именно их кровная месть хорватам наполнила трупами сараевские улицы.
Когда мы слышим об очередном злодеянии сербов по отношению к мусульманам, мы забываем об «ужасной логике непрощения». Последняя война, которую сербы вели с мусульманами, вылилась в пять столетий турецкого правления. Так что сербам есть за что мстить — за целые века мусульманского гнета.
Улицы Сараево оглашались криками умирающих женщин и детей из-за логики непрощения: за каждое злодеяние следует отплатить равнозначным злодеянием.
И если этот закон останется в силе, то однажды дети изнасилованных и покалеченных сербами женщин поднимутся и сами станут мстителями.
Почему протестанты и католики, живущие рядом в Северной Ирландии, год за годом убивают друг друга? Потому что они следуют логике непрощения; им приходится постоянно воздавать друг другу злом за зло.
Почему евреи и арабы на Ближнем Востоке вот уже много лет не перестают убивать друг друга? Потому что в ответ на каждое злодеяние должно быть совершено равнозначное злодеяние.
И разорвать этот жуткий порочный круг можно, лишь протянув руку тому, кто причиняет вам боль.
Надежда на мир на Ближнем Востоке у нас проснулась лишь однажды — когда руководитель Палестинской администрации Ясир Арафат и израильский премьер-министр Ицхак Рабин дали друг другу обещание прекратить сведение счетов и начать все заново.
Все дело в прощении. Прощение значит гораздо больше, чем нам представляется. Прощение — это не просто прочувствованная надпись на открытке. Это не просто приятное слово, постоянно произносимое в церкви. Это одна из немногих сил, способных изменить ход истории. Только прощение может разорвать долгую осаду ненависти и мщения.
И это единственная сила, способная сокрушить стену отчуждения в наших собственных сердцах. Конечно, когда вы бежите в магазин за молоком, вам не приходится пригибаться под снайперским огнем, и когда вы едете на работу, то, скорее всего, не сжимаетесь от страха под минометным обстрелом.
Но вам наверняка приходится время от времени претерпевать обиды и оскорбления от других людей. Вас ранят словами и делами. Жизнь и к вам бывает несправедлива. И если эти обиды западают глубоко в сердце, то они вполне могут стать столь же гнетущими, как кольцо сербской артиллерии вокруг вашего города. В некоторых случаях эти обиды и шрамы могут навсегда отравить нам жизнь.
Давайте попробуем прояснить, что же может эмоционально угнетать нас. Я не говорю о мелких неприятностях, которые легко забываются. Речь идет о людях, причиняющих нам настоящую боль.
Как человеку простить нечистоплотного дельца, из-за которого он потерял все свои сбережения? Разве ребенок, постоянно подвергающийся унижению и насилию, простит когда-нибудь своего обидчика? Может ли женщина простить бросившего ее человека, которому она отдала лучшие годы своей жизни?
Понимаете, о чем я говорю? По-настоящему простить человека, нанесшего нам глубокую обиду, очень нелегко. Мы, как правило, начинаем рассуждать о справедливости, и прощать у нас нет никакого желания. Прощение идет вразрез со всеми нашими человеческими инстинктами. Но альтернатива ему гораздо более ужасна. Альтернатива — сердце, находящееся под непрерывной осадой.
Когда нам наносят обиду, наше сердце наполняется горечью. Но если мы не найдем путь к прощению, эта обида будет постоянно мучить и терзать нас. Мы окажемся в оковах причиненного нам зла — не менее крепких, чем кольцо сербской ненависти вокруг Сараево.
В этом и заключается дилемма. На истинное прощение человек не способен. Но и с такой тяжестью в душе жизнь становится невыносимой.
Так неужели же разорвать этот порочный круг невозможно?
В семье Элизабет и Фрэнка Моррисов произошла ужасная трагедия. Их сын Тэд погиб по вине пьяного водителя. Их сердца преисполнились скорби и ярости. Пока шел суд над Томми, молодым человеком, виновным в смерти Тэда, гнев их только усиливался.
Они узнали, как Томми однажды вечером напился до невменяемого состояния, забрался в машину и
