властителем огромной Великой Империи, в которую входила и Западная Европа. Поэтому западноевропейские короли-наместники должны были признавать его Императором.
Данный факт – об именовании русского царя великим императором, – несмотря ни на что, дошел до нас в старых документах. Конечно, историкам он очень не нравится, поскольку демонстрирует явное противоречие с рисуемой ими картиной «дикой отсталой Руси». Однако факт налицо. И его приходится как-то объяснять. Историки нашли простой выход. Представили дело так, будто речь идет всего-навсего о недоразумении или же просто о шутке. Мол, могущественные западноевропейские монархи, снисходительно поглядывая на своего далекого восточного и слегка диковатого коллегу, с улыбкой называли его «великим императором». Получалось нечто вроде стеклянных бус, которые образованные европейские мореплаватели давали дикарям в обмен на чистое золото. А дикари простодушно радовались бусам, не понимая, что их обманывают и, в общем-то, презирают.
Историков можно понять. Другого выхода у них просто нет. Вот как, например, выкручивается Н.М. Карамзин из этой непростой ситуации. Рассказывая о возвращении из Англии русского посла Иосифа Непеи Вологжанина, он пишет: «С удовольствием читая ласковые письма Марии и Филиппа, которые именовали его (Ивана 'Грозного' –
Карамзин очень постарался. Царь «с удовольствием», а между строк сквозит – «с удивлением», читает, что англичане назвали его великим императором. И ищет в этом доказательство своей мудрости. Если, мол, на Западе меня так назвали и считают мудрым, значит, я и в самом деле такой. Пойду покажу английское письмо своим боярам. Пусть видят, какой у них умный царь. Даже в просвещенной Англии его знают! И уж конечно, авторитетное мнение англичан придавало особо яркий блеск «варварскому русскому трону» в глазах диковатых российских подданных. Раз в самой Англии сказали, значит, так оно и есть.
Скажем прямо, что Карамзин фактически занимается фальсификацией. Переворачивая с ног на голову свидетельства старых документов о прямом подчинении Англии в XVI веке власти «Монгольской» Империи и ее царю-хану. И заодно рисуя фантастическую картину, будто западноевропейские правители ради каких-то сиюминутных выгод небрежно обращались в официальной переписке с таким высоким титулом, как «великий император».
Кстати, становится понятным, где в то время находилась метрополия и столица Империи. Естественно, там, где находился престол великого императора. А был он в Москве. Между прочим, слово «император» означает «властитель Империи». В ту эпоху Империя была одна. Как мы теперь понимаем, это была Великая Империя. И император, следовательно, тоже один – русско-ордынский царь- хан. В русских источниках Империя называлась Русским Царством, или Российским Царством. А ее властитель именовался Великим Князем Всея Руси. Московское государство являлось метрополией этого Царства, но границы Царства были шире. Такая грань между терминами «Российское Царство» и «Московское государство» четко прослеживается даже в документах XVII века. Например, в известном Соборном уложении 1649 года.
В период Великой Смуты на Руси, когда Империя уже раскололась, на престол восшел Дмитрий Иванович, которого неправильно называют «Самозванцем» (см. «Русь и Рим», том 2). Документы той эпохи, в частности бумаги польских дипломатов, донесли до нас следующие его слова, сказанные послу Речи Посполитой. Цитируем их в передаче Карамзина, который, надо полагать, постарался сгладить острые углы. Дмитрий говорит: «Я не только Князь, не только Господарь и Царь, но и Великий император в своих неизмеримых владениях. Сей титул дан мне Богом, и не есть одно пустое слово, как титулы иных королей: ни ассирийские, ни мидийские, ниже римские цесари не имели действительнейшего права так именоваться… И не все ли монархи европейские называют меня императором?»
Здесь ясно сказано все. И что русский хан-царь – это великий император. И что никакие другие монархи не имели права носить этот титул. И что владения русского императора – неизмеримы. И что императором его именуют все европейские монархи. Все это прекрасно объясняется нашей реконструкцией, согласно которой, Великая = «Монгольская» Империя просуществовала до начала XVII века. И царь-хан Дмитрий, взойдя на московский престол, естественно, стремился удержать за собой прежний смысл титула «великий император». Но Империя уже раскалывалась, и мятежные ордынские наместники, в том числе и в Польше, отказывались подчиняться старой ордынской власти в Москве.
52. Об отношении русских дворян XVIII века к внедряемой скалигеровской версии «античной» истории
Воспользуемся статьей В.В. Дементьевой «Римская история Шарля Роллена», прочитанная русским дворянином», опубликованной в научном журнале «Вестник древней истории» (1991. № 4).
В.В. Дементьева пишет: «В коллекции Государственного архива Ярославской области хранится рукопись под названием 'Критика на новонапечатанную книгу 1761 г. о начале Рима и действах народов тоя монархии'. Она содержит 47 листов с исписанными оборотами, т. е. 94 страницы… На обороте последнего листа отмечено: 'Критиковал великого Нова града дворянин Петр Никифоров, сын Крекшин в 1762 г., сентября 30 дня. Санкт-петербург'».
П.Н. Крекшин (1684–1763) был крупным чиновником времен Петра I. В частности, «вел журнал Петра I и после смерти царя разбирал его бумаги». Был смотрителем работ в Кронштадте, с 1726 года находился в отставке и занимался собиранием исторических материалов, а также составлением исторических сочинений (преимущественно по русской истории). Трудами П.Н. Крекшина пользовались такие известные историки, как В.Н. Татищев, М.М. Щербатов, И.И. Болтин, В.О. Ключевский.
После смерти Крекшина императрица Екатерина II потребовала «видеть некоторые его летописи и г. Крекшину принадлежащие бумаги, которые, с крайним любопытством рассмотрев, благоволила некоторые оставить у себя». Это свидетельствует, что Крекшин был известным человеком и его исторические труды пользовались общественным вниманием. Архив Крекшина был целиком куплен известным коллекционером графом А.И. Мусиным-Пушкиным в 1791 году. Что же пишет Крекшин в своей критике «новонапечатанной книги о начале Рима»? Важно подчеркнуть, что это сочинение французского историка Ш. Роллена было одной из первых книг по скалигеровской истории, появившихся на русском языке. Сообщается следующее: «Произведения Роллена и Кревье были первыми современными пособиями по древней истории».
В.В. Дементьева продолжает: «Главное, в чем не соглашался П.Н. Крекшин с Ш. Ролленом, это с его утверждением о непобедимости Рима… Широко привлекались в рецензии сведения, почерпнутые у Иосифа Флавия, Плиния, Тацита, Овидия, Плутарха, Страбона, Геродота, в 'Вавилонской хронике' Бероса и др…Кто же всегда побеждал Рим, кто заставлял трепетать его армию и его императоров?.. Победителями Рима, утверждал П.Н. Крекшин, всегда были славяне, русские. Цепочка его рассуждений такова:
'Народ словенский – это народ московский (по князе Мосохе именован) ', это народ российский ('по князе Россе именован'),
'оные же народы по князе Скифе нарицаемы скифами',
'по князе Сармате писаны сарматами',
'свышеописанные народы писаны готами по князе Готте',
'означенные народы писаны вандалами',
'оные же народы писаны варягами' и многие другие народы есть не кто иной, как 'свышеописанный словенский российский народ'…
Перечень поражений Рима, по П.Н. Крекшину, выглядит следующим образом:
'В кесарствование кесаря Августа готы славяне разорили области ближние, подлежащие державству римскому';
'Атилла, царь гунский, нарицаемый бич божий из русския страны…';
'Одоакр, царь российский Италиею возобладал' и т. д.». По сути дела, П.Н. Крекшин полностью подтверждает нашу реконструкцию. Правда, датировки у него уже скалигеровские, то есть неправильные. Но он еще незнаком с миллеровско-романовской версией русской истории. Поскольку эта версия еще только-только создавалась, когда Крекшин писал свою рецензию. В миллеровско-романовской версии вскоре будут вообще запрещены упоминания о том, что «античный» Рим существовал одновременно со средневековым Российским Московским царством. Но для Крекшина этот запрет еще не действует. Хотя скалигеровской хронологии его успели обучить. Поэтому, естественно, в его сознании российская история углубляется в далекую «античность».
Но может быть, все это – личное мнение Крекшина. Может быть, он выдавал желаемое за действительное, не разобрался в предмете, чего-то недопонял? Мало ли какие у людей складываются мнения. Но нет! Как полагает В.В. Дементьева, «представления П.Н. Крекшина об истории древнего мира соответствовали уровню знаний своей эпохи… Русское антиковедение как наука сложилось только к концу XVIII века».
То есть получается, что ранее конца XVIII века русское «антиковедение» существовало, но было якобы неправильным, «не сложившимся как наука». Мы видим, что «наукой» современные историки называют лишь работы миллеровско-романовской школы. «Отражает ли рецензия П.Н. Крекшина уровень
