поправку?
— Спасибо, милая. О моем здоровье и о прочем поговорим с тобой позже. Не забывай, что мы по- прежнему полноправные совладельцы «Колдстрайпа». Так что относись к этому вынужденному простою как к отпуску, к тому же оплачиваемому. Это касается всех оставшихся в живых сотрудников. Уверена, что спонсоры нас под держат.
— В таком случае я смогу немного развлечься. — Клэрити повернулась и направилась к выходу.
«Да, милочка, — подумала Вандерворт, — иди развлекись, только будь осмотрительной».
Ее замечательный спаситель, как ни крути, не походил на монстра. Он выглядел совершенно нормальным от макушки до пяток. Что ж, возможно, в прочитанный Вандерворт много лет назад файл закралась ошибка. Или же кто-то пытался замести следы, вот и подкинул мистическую версию, будто в том складе произошло нечто сверхъестественное. И если Флинкс — тот самый свидетель, фигурирующий в следственном архиве под безликой цифрой, это говорит лишь об одном: он каким-то образом уцелел при взрыве склада. Что же там произошло на самом деле?
Лежа в постели со сломанной рукой, Вандерворт располагала временем, чтобы хорошенько все обдумать.
Флинкс обедал в полном одиночестве; его окружали пустые столы. Причина столь полного уединения стала ясна Клэрити, как только та вошла в административный комплекс. Перед Флинксом во всей красе лежала Пип, вытянувшись во весь стол. Рядом отдыхал Поскребыш. Оба летучих змея подняли головы, точно земные кобры, и слегка расправили крылья, глядя на еду.
Флинкс неторопливо кидал им куски, а сам прихлебывал из высокого стакана какой-то темный напиток. Клэрити решила, что это белковая взвесь. Питательно, но безвкусно.
Неожиданно Клэрити вспомнила, что Флинкс ни разу не заговаривал с ней о еде. Должно быть, он принадлежал к тем людям, для которых пища не более чем биологическое топливо. Этим же, наверное, объяснялась его худоба.
— Тебе привет от Эйми.
Флинкс оторвал взгляд от тарелки:
— Я рад, что она не слишком пострадала. А еще я рад, что здесь все улеглось. Это значит, что мы можем без проволочек улететь отсюда. Нужно уладить кое-какие дела, а потом я вернусь изучать сумакреа.
Клэрити подсела к нему:
— Флинкс, нам надо поговорить.
— О чем? — нахмурился он.
— Я вернулась к себе, в свой мир. Мне нет необходимости лететь куда-то дальше.
— Хочешь остаться здесь? После всего, что случилось?
Флинкс бросил соленый крекер Поскребышу, и тот ловко поймал на лету.
— Здесь у меня работа, друзья. Еще столько предстоит сделать! Восстановить архив, заново оборудовать лабораторию…
— Но при чем тут ты? Твоя профессия — генный инженер, а не строитель. Я почему-то думал, ты захочешь развеяться, совершить небольшое путешествие. Как насчет Новой Ривьеры?
— Но это исключено, Флинкс. Конечно, я бы с радостью отдохнула в этом райском уголке, честное слово. Ведь я всю жизнь мечтала о таком путешествии.
— Что же, в таком случае, тебя держит? Для «Учителя» перенести нас туда — сущий пустяк. — Флинкс улыбнулся такой доверчивой и невинной улыбкой, что у Клэрити защемило сердце. — Разве нам плохо было вдвоем по пути сюда?
Клэрити притворилась, что наблюдает за змеями, хотя на самом деле ей было трудно смотреть ему в глаза.
— Это было чудесное время, но мне снова пора работать.
— Не понимаю. Ведь ты столько пережила, и фирма наверняка не будет против отпуска. Если все упирается в деньги, если тебе неловко, я готов за все заплатить.
Флинкс протянул руку, но Клэрити отшатнулась. Это получилось неожиданно для нее самой. И хотя движение было едва уловимым, оно не ускользнуло от Флинкса.
— Так, значит, дело в чем-то другом. Я неприятен тебе?
— Просто нервы сдают. Столько дней провела в темноте, да к тому же похищение, побег, стрельба… Это с тебя, Флинкс, все как с гуся вода, а я не такая уравновешенная.
Флинкс нагнулся, чтобы посмотреть ей в глаза. Клэрити показалось, что взгляд янтарных глаз пронзил ее насквозь.
— В чем же тогда дело? Признайся, Клэрити!
— Я уже сказала. — Она уже упрекала себя за то, что начала этот разговор. — Мне пора идти. Дела.
Но едва она привстала, как Флинкс бесцеремонно схватил ее за руку. И почувствовал, как в девушке всколыхнулся страх. На этот раз — вовсе не перед темнотой.
— Признайся, почему ты меня теперь боишься? Тебя как будто подменили. Что случилось? Только не доказывай, что я не прав.
— Я и не собиралась, — произнесла она едва слышно. — Разве смогла бы я скрыть от тебя свои чувства, даже если бы хотела?
Флинкс отпустил ее руку:
— Нет, не смогла бы. И я ощущаю твой страх. Но не только его. Ты запуталась в своих чувствах, ты сама не знаешь, что испытываешь ко мне.
— Ну пожалуйста! — умоляла Клэрити. — Не надо!
С удивлением она поняла, что вот-вот расплачется.
— Может, мне просто не по себе от того, что рядом человек, которому всегда известно, что я чувствую…
— Не всегда. Моя способность то просыпается, то засыпает…
— А мне от этого легче, по-твоему?
Клэрити повернулась и бросилась вон. Флинкс медленно опустил взгляд. Уловив душевное смятение хозяина, Пип вопросительно поглядывала на него. Поскребыш тоже пребывал в недоумении, но ел с прежним аппетитом.
Интересно, что все-таки произошло? Отчего Клэрити так резко изменилась? Откуда взялся этот страх?
Судя по всему, к этой перемене не имеют никакого отношения мытарства на нижних ярусах пещер. Дело в нем, Флинксе, а не в злоключениях.
Именно в этот момент Флинксу стало ясно, что он любит ее. Флинкс прежде ни разу не влюблялся, и это состояние было ему совершенно незнакомо. Вот почему он понял с таким опозданием. Его любовь к Матушке Мастиф была совершенно другого рода, точно так же, как и чувства к женщинам вроде Аты Мун. На этот раз все было совершенно по-другому.
А ведь именно Клэрити постаралась сделать их отношения более теплыми. Именно она разбудила вулкан страстей, а теперь ей вздумалось выйти из игры. Но ведь это несправедливо!
Флинкс с горечью подумал, что он, много лет изучавший чувства других людей, так и не изучил себя самого.
Но больнее ранило то, что он никак не мог понять истинной причины ее перемены к нему. Возможно, снова оказавшись среди друзей и коллег, Клэрити осознала, как ей все-таки не хватало их. Джейз уцелел при нападении фанатиков. Может, у нее с ним гораздо более близкие отношения, чем Флинксу показалось вначале. И вообще, что она нашла во Флинксе, зеленом еще юнце? Хотя на самом деле он никогда не был зеленым юнцом.
А будь он обыкновенным наивным мальчишкой, не умей он читать эмоции, ему, возможно, было бы сейчас гораздо легче. Больно, когда твою любовь отвергают, но куда больнее знать, что человек, которого любишь, тебя боится.
Собственно, а почему бы ей и не бояться Флинкса? Он ведь сам предостерег ее, сам в своем уродстве и расписался.
