подбородком и орлиным носом, удачно дополненное щегольскими усиками и бакенбардами. Его кожа, прежде болезненно-желтая, обрела более здоровый вид, в карих глазах появился блеск, а на розовых губах играла насмешливая улыбка. Одет этот красавчик был, как всегда, с иголочки, хотя, как хорошо знала Тесс, богачом он никогда не был. Недаром ее подружка Бонни прозвала его Печатным Пряником!
– Что ты здесь делаешь? – снова спросила Тесс, не ожидавшая встречи с этим человеком в сиротском приюте. Она бы вообще предпочла не встречаться с ним больше никогда, чтобы не ворошить связанные с ним неприятные воспоминания об определенном периоде своего прошлого. Надежно спрятанные где-то в глубине ее памяти, они могли быть извлечены оттуда только спустя многие годы, в пору зрелых раздумий о совершенных ею промахах и ошибках, и, безусловно, отнесены к разряду тягостных. Однако злодейке судьбе захотелось, очевидно, поиздеваться над ней, коль скоро она свела их опять при таких необычных обстоятельствах.
– Позволь мне помочь тебе! – сказал Хит и, наклонившись, стал собирать с пола книги.
Смутившись своей пикантной позы, Тесс отвела взгляд от привлекательной физиономии Хита и уставилась на его руки. Ее поразило, насколько бережно он берет своими длинными изящными пальцами каждый фолиант и как аккуратно складывает книги в стопку. И внезапно в груди у нее возникло теплое чувство признательности ему за это. Она проглотила ком, подкативший к горлу, и промолвила:
– Признаться, я не ожидала, что мы встретимся здесь! И уж тем более не думала, что ты застанешь меня стоящей на четвереньках в полутемном пыльном коридоре.
– Но ведь ты всегда предпочитала опираться на четыре копыта! Как звали твою любимую лошадь? Кажется, Дейниол?
Покраснев от смущения, Тесс заморгала и пролепетала:
– Неужели ты помнишь даже это? Но ведь с тех пор уже прошло почти десять лет!
Хит пожал своими могучими плечами:
– Разве мог я забыть этого красавца! Особенно после того, как он сбросил тебя в пруд. Ты тогда промокла до нитки, платье прилипало к твоему телу, а вода стекала с тебя ручьями! – Он громко рассмеялся, видимо живо представив эту картину.
Тесс вяло улыбнулась и вздохнула с облегчением, сообразив, что ему ничего не известно об ее статье в газете «Глашатай с Гирард-стрит», подписанной псевдонимом Дейниол.
Продолжая скалить свои ровные белые зубы, Хит сказал:
– Я никогда не забуду, как твоя нежная кожа обрела цвет твоего малинового платья для верховой езды!
Тесс отвела взгляд и произнесла:
– А ты неплохо выглядишь… – «Даже соблазнительно», – подумала при этом она.
– Ты тоже цветешь и благоухаешь! – польстил он ей, в свою очередь. – Ты не могла бы снять шляпку? Мне хочется получше тебя разглядеть.
– А ты по-прежнему сердцеед! – ответила она, поправив шляпку на голове. – Наверняка все твои знакомые дамы от тебя без ума!
– Позволь же мне доказать тебе, что при этом я остаюсь джентльменом! – Он обнял Тесс одной рукой за талию и помог ей встать на ноги.
У нее внезапно закружилась голова. Они застыли в позе танцоров, приготовившихся выполнить круговое движение. В ноздри Тесс ударил его терпкий мужской запах, она кожей почувствовала жар его сильного тела, еще сильнее смутилась и густо покраснела.
Наконец они слегка отодвинулись друг от друга, и Тесс промолвила, кивнув на книги:
– Положи, пожалуйста, их поверх моей стопки!
– Я с радостью помогу тебе их донести! – воскликнул он.
– В этом нет особой необходимости, просто исполни мою просьбу, если тебя это не утомит! – сказала она. – Мне так удобнее! Я привыкла все делать сама.
– Ты всегда отличалась оригинальностью, – пробормотал Хит. – Впрочем, как тебе будет угодно. – Он передал Тесс стопку книг и, прокашлявшись, сказал: – Прими мои соболезнования в связи со смертью твоего мужа.
– Благодарю, – сказала она и спросила: – Как поживает твой отец?
– Спасибо, он здоров и благоденствует сейчас в Саутгемптоне, работая наставником в одной аристократической семье.
– В самом деле? Я рада за него! Передай ему от меня привет и наилучшие пожелания, – приторно-сладким голоском произнесла Тесс исключительно из вежливости, хотя и сомневалась, что мистер Бартлетт обрадуется этому. – А как твои дела? Ты женат?
– Надеюсь, что скоро буду, – глухо ответил Хит. У Тесс екнуло сердце. Она перевела дух и спросила:
– Значит, ты помолвлен?
Глаза Хита сузились, по скулам забегали желваки.
– Пока еще нет, однако надеюсь, что скоро буду, – сказал он сквозь зубы.
– Что ж, я желаю тебе счастья! – выдохнула Тесс.
– Между прочим, я получил место барристера в конторе самого генерального стряпчего Дагвуда. Многие теперь мне завидуют, – не без самодовольства произнес Хит. – Я здесь по долгу службы, чтобы присутствовать на заседании попечительского совета этого заведения. Поэтому прошу меня извинить, я должен идти. У меня нет времени на воспоминания о давно минувших днях. Тем более что нам обоим лучше вообще о них забыть.
– Забыть? – удивленно переспросила Тесс, хотя еще несколько минут назад мысленно сама рассуждала точно так же. – Право же, Хит, почему ты так говоришь?
– До свидания, леди Голдинг, – холодно сказал он и отвесил ей прощальный поклон.
У нее одеревенела спина. Почему он вдруг предпочел обратиться к ней подчеркнуто официально? Ведь когда-то они называли друг друга только по имени!
– Надеюсь, что наша новая встреча состоится не раньше, чем спустя еще десять лет! – суровым тоном добавил Хит, прежде чем удалиться.
Она изобразила на лице любезную улыбку и проворковала:
– А еще лучше – спустя двадцать лет. Ведь мы же не собираемся тратить наше драгоценное время на пустые воспоминания, не так ли?
– До свидания, – повторил Хит и, повернувшись на каблуках, ушел по коридору.
