В поисках христианской свободы

угрожая исключением всем несогласным.

Как мы увидели, центральное значение использованного греческого слова (пеифомаи) подразумевает, что христианское подчинение являлось бы результатом «доверия» к христианским братьям, «убежденности» в их словах, «веры» в правильность их указаний. В этом случае христианин или христианка с готовностью бы могли «повиноваться». Все они были братьями и сестрами, по своей воле влившимся в сообщество верующих, и читаемый нами призыв есть призыв к добровольному сотрудничеству, к проявлению уважения и доброты к братьям, которые выполняли пастырскую работу — ведь так можно было увеличить их радость, противление же не принесло бы никакой пользы в первую очередь им самим — тем, для кого эти братья служили. Поэтому речь вовсе не идет о том, что на верующих якобы было возложено обязательство подчиняться власти какой–либо организации.

РАСТУЩАЯ ЗНАЧИМОСТЬ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ВЛАСТИ

Как и предсказал апостол, некоторые старейшины со временем забыли принцип своего Господина, которым должны были руководствоваться во всех христианских взаимоотношениях[51]. Свидетельства показывают: вместо того, чтобы подчеркивать неоспоримую власть Бога и Христа, они стали все чаще и чаще напоминать собраниям о своей собственной власти (не забывая, конечно, говорить и том, что власть эту они приняли от Бога и Христа).

Почему же их возвеличивание было успешным? По одной простой причине: многие люди (возможно даже большинство) предпочитают, чтобы бремя ответственности, которое по праву лежит на них самих, за них несли другие. Иногда люди даже гордятся тем, что подчиняются своим человеческим «руководителям». Так обстоят дела сегодня, такими они были и раньше. В связи с этим Павел написал некоторым коринфянам, хвалившимся людьми, которые выставляли себя в виде неких «высших апостолов»:

Вы… миритесь, когда вас закабаляют, когда обирают, когда помыкают, когда чванятся, когда угощают пощечинами… К стыду своему признаюсь, тут мы, как видно, оказались слабаки![52].

Об этом отрывке один библеист написал:

Несомненно, речь идет о том, что лжеучителя стали господствовать над их совестью, лишили их свободы выражать свое мнение, подчинили их своей воле. По сути, они отняли у них христианскую свободу — поработили их… Лжеучителя проявляли к ним очень мало уважения, словно били их в лицо. Как конкретно это происходило, нам неизвестно; скорее всего такое отношение проявлялось в высокомерной манере обходиться с другими, неуважении к взглядам и чувствам коринфских христиан[53].

Апостол Иоанн показывает, что подобное возвеличивание отдельными людьми собственной значимости было заметно уже в его годы. Он пишет о некоем «любящем первенствовать» Диотрефе, который исключал из собрания тех, кто не соглашался с его взглядами[54] . Говоря в общем, подобная картина, судя по всему, стала появляться в связи с тенденцией придавать человеческой власти все больше и больше внимания. В посланиях Игнатия Антиохийского (жившего приблизительно в 30–107 г н. э. и умершего мученической смертью) мы встречаем следующие слова:

Повинуйтесь также и пресвитерству [старейшинам], как апостолам Иисуса Христа… Пресвитеры занимают место собора апостолов… Повинуйтесь пресвитерству [советам старейшин], как закону Иисуса Христа[55].

В сущности эти слова наделяют старейшин апостольской властью, повиновение им приравнивается к соблюдению закона Христа. Но факт остается фактом: апостолами они не были, Сын Бога не избрал их таковыми, а потому апостольской власти у них не было и рассматривать их в таком свете было бы ошибкой. Данные увещевания, казалось, основывались на некоторых местах Писания, они звучали убедительно, однако несли с собой серьезные последствия. Продолжая изложенную выше точку зрения, Игнатий заявлял, что если кто–нибудь делает что–либо, не получив одобрения надзирателя, совета старейшин и диаконов, то такой человек «нечист совестью»[56].

Подобные учения свидетельствуют о зарождении двух отдельных христианских классов: духовенства и мирян. Они также показывают, как человеческая религиозная власть едва заметно начинает посягать на совесть отдельных людей. В отличие от некоторых в прошлом, люди, призывавшие к все большему подчинению такой власти, не ставили своей целью навязать исполнение обряда обрезания или других постановлений моисеева закона. И хотя их методы были другими, итоговым результатом было столь же опасное уничижение христианской свободы отдельных людей[57].

МОНАРХИЧЕСКИЙ УКЛАД

Еще одним шагом на пути к появлению видимой централизованной структуры власти стало возвышение и наделение большей властью одного члена из группы старейшин по сравнению с остальными братьями.

Данные (некоторые из них представлены в изданном Свидетелями Иеговы справочнике «Помощь для понимания Библии») говорят о том, что изначально слова «надзиратель» («блюститель», епископос) и «старейшина» (пресвитерос) использовались взаимозаменяемо: одно из них указывало на выполняемую христианином функцию, другое на его зрелость. Конечно, иногда во время встреч и обсуждений старейшины могли выбирать своего рода «председателя». Со временем, однако, положение «надзирателя» перешло к одному конкретному человеку из числа всех старейшин, и закрепилось за ним на постоянной основе. Почему так произошло?

Концентрация власти в руках одного человека, была, очевидно, продиктована «прагматическими» соображениями, и в сложившихся обстоятельствах, вероятно, считалась целесообразной. Это подтверждает Иероним (первый переводчик Библии на латинский язык, закончивший свой труд около 404 г. н. э.). Говоря, что изначально слова «старейшина» и «надзиратель» относились к одним и тем же людям, он отмечает:

…Постепенно вся ответственность была возложена на одного человека, дабы заросли ересей искоренены были[58].

Ввиду распространения лжеучений, а также, судя по всему, из–за жестоких преследований,