тёмном волшебнике, подобном ему?
Я отрицательно мотаю головой, и Невилл победно взмахивает руками.
- Вот видишь. Том Риддл - очень незаурядная личность. Он готов идти до конца ради достижения поставленной цели, а главное, он не поскупится на средства, даже такие, как многочисленные человеческие жертвы.
Я мысленно ещё раз прокручиваю услышанные факты, пытаясь собрать воедино модель возможного поведения Волдеморта.
Кто-то однажды сказал мне, что величие обретается двумя путями - либо оно сваливается на тебя, как снег на голову, либо долго и кропотливо взращивается, дюйм за дюймом. Второй вариант - это как раз про Волдеморта. Первый же - про Избранного. Один годами стремится к нему, второму величие задаром не нужно.
Один из них должен стать убийцей. Для Риддла это не проблема, а очередное представление с целью устранения вражеской пешки в хитроумной шахматной партии, для Избранного - тяжёлое испытание, от которого он не имеет права отказаться.
- Что ещё стало известно из допроса Питера? - я переключаюсь на другую тему, сжимая ноющие виски.
- М… - Невиллу требуется несколько мгновений, чтобы выйти из состояния задумчивости и ответить на мой вопрос. - Он выдал полный список Пожирателей Смерти, среди которых известный тебе Барти Крауч- младший.
- Почему «младший»? - сразу задаю волнующий меня вопрос.
- Тут ещё более туманная история, - друг допивает своё сливочное пиво и, отставив пустой бокал, сцепляет пальцы в замок. - Как выяснилось, молодой Пожиратель - сын Барти Крауча-старшего, который является никем иным, как главой Департамента международного магического сотрудничества.
Профессор Трелони может мною гордиться.
- И он не в курсе, что его сын - Пожиратель Смерти?!
- В том-то и дело! Неизвестно, как он относится к этому факту. Вообще, Барти Крауч-старший ведёт себя крайне странно в последнее время, будто его подменили… - Невилл делает паузу и вздыхает так, словно никак не может решить сложную задачу.
Мимо пробегает мадам Розмерта, бросает взгляд в нашу сторону и поднимается вверх по лестнице. Через несколько секунд на втором этаже хлопает дверь, и снова всё вокруг стихает.
Я поворачиваюсь в сторону выхода и смотрю на то, как за окном теряют листья и шевелятся, потревоженные ветром, ветки деревьев. Осень явно хочет поскорее завладеть природой.
- На протяжении последних недель меня преследует одна и та же мысль…
Я перевожу взгляд на Невилла. Он низко опускает голову, круглый подбородок практически касается мерно вздымающейся груди, руки спрятаны под столом. При всём желании я не могу увидеть выражение лица друга, поэтому мне остаётся лишь подождать продолжения его речи.
- А что, если всё оказалось напрасно? Точнее… вдруг ты, я - никакие мы не Избранные? Что тогда, Гарри?
Он вскидывает голову и впивается в меня взглядом своих глаз, блестящих от сдерживаемых слёз. Вот тебе и стойкий, несгибаемый Невилл.
- Что, если твои родители погибли зря, а мои родители напрасно лишились разума? Что, если мы с тобой также погибнем, не оказавшись теми, за кого нас принимают?
Я чувствую, как кровь резко холодеет в ногах, а в горле совсем некстати застревает ком.
- Невилл, погоди, не пори горячку…
Придвинувшись к столу, я вытягиваю руку и сжимаю плечо друга, неотрывно глядя в глаза. Мне надо успокоить его, не позволить сорваться и впасть в панику, в конце концов, надо стараться контролировать самого себя, потому что если сломаюсь и я, то кто подумает о Невилле?
Он часто моргает, потом долго трёт глаза подушечками пальцев. Проходит несколько минут, друг возвращает самообладание и переключает внимание на погоду за окном.
На этом наш разговор заканчивается. Либо Невилл рассказал всё, что знал, либо не желает продолжать, и я его прекрасно понимаю.
Его последние слова поднимают неприятный осадок со дна моей души. Сколько раз я задавался теми же вопросами, что озвучил Невилл? Столько же, сколько пытался гнать от себя безрадостные мысли. Всё бы хорошо, да вот только я плохо старался.
- Ты как? - поднимаю взгляд на притихшего Невилла.
- В порядке, - он поджимает губы и выходит из-за стола.
Я следую его за ним.
Погода совсем испортилась. Сейчас около пяти часов, а такое впечатление, что время близится к полуночи. Несчастное солнце безуспешно силится прорезать слабыми лучами густые облака, мрачные тени накрыли крыши домов, ветер совсем потерял совесть. Как это напоминает мне вечер, когда погибли мама с папой, только тогда ещё была гроза.
- Ты куда это? - друг удивлённо смотрит на меня, когда я, попрощавшись, сворачиваю в улицу, ведущую в противоположную от замка сторону.
- Мне надо кое-куда попасть.
Невилл приближается ко мне. Я кутаюсь в тёплый шарф по самый нос, щурясь от ветра.
- Куда?
- К родителям на кладбище, - и тут же быстро добавляю. - Не спрашивай, зачем.
Друг вздыхает, задумчиво прикусывая губу изнутри.
- Я так понимаю, тот факт, что скоро совсем стемнеет, тебя не останавливает.
Он хорошо меня знает.
- Только директор установил антиаппарационный щит вокруг Хогвартса и ближайших его окрестностей.
- Вот чёрт… - неконтролируемо ругаюсь сквозь зубы.
- Но есть такая вещь, как каминная сеть.
Мои брови против воли ползут вверх.
- То есть, ты не будешь меня останавливать?
Невилл опускает ладонь на моё плечо, заглядывая в глаза.
- Если бы мои родители умерли, я бы, наверное, жил на кладбище. Поэтому, нет, я не буду останавливать тебя. Только будь осторожен, Гарри.
Да, это мне не Гермиона, которая в лепёшку бы разбилась, но не позволила мне уйти.
- Никому ни слова о моей отлучке, хорошо? Ни Сириусу и, уж тем более, Снейпу. Тот меня на месте убьёт, если узнает, - прошу я друга, когда мы уже входим в замок и направляемся в сторону учительской. В такое время года, пока ещё на начался учебный год, она пуста, что значительно упрощает задачу.
Невилл клянётся, что он будет нем, как рыба, пока я беру горсть летучего пороха.
- Будь осторожен, - повторяет друг, смотря на меня во все глаза.
- Всё будет хорошо, не волнуйся.
Теперь уже я ободрительно сжимаю плечо Невилла, и тот поддакивает, скорее для того, чтобы убедить самого себя в правильности ситуации и в том, что он так скоропалительно согласился отпустить меня.
Перешагнув через каминную решётку, я чётко произношу адрес родительского дома и меня тут же затягивает в стремительную круговерть.
* * *
Я не мог предположить, что настолько болезненно отреагирую на возвращение домой.
Всё здесь напоминает о родителях: посуда, расставленная в серванте, книги на полках, вафельное полотенце на вешалке в кухне, мамин фартук, отцовский свитер, забытый на спинке кресла.
В доме царит полумрак и слабый запах пыли. По какой-то причине я не решаюсь зажечь свет, на ощупь поднимаясь по лестнице. Из-под двери, ведущей в родительскую спальню, виднеется полоска неяркого тёмно-оранжевого света, такая же полоска выглядывает из-под двери моей комнаты.
Дом погружён в сон, но в то же время он словно ждёт возвращения своих хозяев. Нужно только немного прибраться, зажечь свечи, приготовить ароматный ужин, собрать близких друзей - и дом вновь
