понимал, это просто означало бы, что он больше не является членом общины. Но это не вело к безжалостному обрыванию всех связей, которое требовалось политикой организации в случаях лишения общения[204].
Питер подал письмо об уходе 18 марта 1981 года. Его зачитали перед собранием. Хотя за этим последовали обычные замечания, так как Питер был Свидетелем с детства и в течение многих лет часто руководил деятельностью местного собрания, письмо, по–видимому, разрядило обстановку, поскольку в нем спокойным тоном излагались причины и не выражалось никаких враждебных чувств. За редким исключением Свидетели Иеговы в Гадсдене, встречая Питера, относились к нему, по меньшей мере, приветливо. Я думаю, что они продолжали бы поступать именно так, если бы руководствовались только своими понятиями хорошего и плохого, Казалось, кризис был предотвращен.
Через шесть месяцев в «Сторожевой башне» появились статьи, изменившие всю картину. Некоторые говорили мне: «Им только оставалось напечатать в журнале ваши имена: твое и Питера Грегерсона». Мне не кажется, что статьи были напечатаны только из–за ситуации в Гадсдене. Однако я думаю, что она некоторым образом повлияла на тех, кто решил написать такой материал. О каких же изменениях шла здесь речь?
Еще в 1974 году Руководящая корпорация поручила мне написать статьи об отношении к людям, лишенным общения (это желательно было сделать из–за некоторых только что принятых Руководящей корпорацией решений)[205]. Эти статьи, одобренные, как положено, Руководящей корпорацией, значительно смягчили преобладавшее до тех пор настроение. Они призывали Свидетелей быть более милосердными во многих аспектах общения с исключенными, умерили жесткость положений, определявших отношения с членом семьи, лишенным общения.
В «Сторожевой башне» за 15 сентября 1981 года не только Утверждалось противоположное мнение, но и содержались призывы к мерам еще более жестким, чем те, которые существовали до 1974 года (пример «лодки против ветра», на этот раз еще дальше того места, откуда начали) [206].
Значительное изменение было сделано по отношению к тем кто по собственной инициативе вышел из организации (как несколько месяцев назад сделал Питер Грегерсон). Впервые было решено, что к таким людям следует относиться так же, как к исключенным из организации[207] .
Прочитав материал и взглянув на него в свете собственного опыта работы в Руководящей корпорации (особенно с учетом моего недавнего общения с Председательским комитетом), я почти наверняка знал, к чему все это приведет. Мне не пришлось долго ждать.
То, о чем я сейчас рассказываю, изложено подробно не потому, что речь идет о моем деле или из–за его необычности, а потому, что оно очень характерно и похоже на то, что пережили другие, так как раз за разом в подобных обстоятельствах старейшины Свидетелей Иеговы применяли одинаковые методы и меры. Это наглядно показывает привитые им логику и дух, пришедшие из центрального источника.
Хотя на обложке журнала «Сторожевая башня» стояла дата 15 сентября, этот номер вышел на две недели раньше. Через несколько дней ко мне пришел местный старейшина Ист–Гадсденского собрания Свидетелей Иеговы Дэн Грегерсон — самый младший брат Питера. Он спросил, может ли он вместе с еще несколькими старейшинами побеседовать со мной. Я согласился и спросил, о чем бы им хотелось поговорить. Немного поколебавшись, он сказал, что надо обсудить некоторые мои замечания враждебного характера по отношению к организации. Когда я спросил, кто послужил источником этого заявления, он сказал, что этот человек пожелал остаться неизвестным (такое «метание копий из тумана» — явление вполне обычное; считается, что это надо воспринимать как нечто нормальное и общепринятое).
Однако я спросил его, не об этом ли говорит Иисус в Мф. 18:15–17 (совет о том, что человек, жалующийся на брата, сначала должен пойти к этому брату и поговорить с ним). Дэн согласился, что Иисус говорил именно о такой ситуации. Я предложил ему как старейшине встретиться с этим человеком и посоветовать ему придти ко мне для разговора и тем самым выполнить заповедь Иисуса. Он ответил, что этот человек не считает себя «квалифицированным». Я заметил, что это не имеет значения, что я не хочу ни с кем спорить; но если я вызвал у кого–то беспокойство, хотелось бы, чтобы этот человек сам сказал мне об этом, чтобы я мог извиниться и все прояснить[208]. Дэн произнес, что я должен понимать, что на старейшине также лежит «обязанность защищать стадо и интересы овец». Я полностью с ним согласился и выразил свое убеждение в том, что ему известно, что, согласно этой обязанности, старейшина должен призывать каждого в стаде твердо придерживаться Слова Божьего и применять его в своей жизни. Тогда они могли бы помочь этому человеку увидеть, что необходимо применить слова Иисуса и придти поговорить со мной; в этом случае я узнаю, как именно я обидел его, и принесу соответствующие извинения.
Он сказал, что об этом говорить больше не будет, а затем заметил, что им хотелось бы обсудить мои «знакомства». Пожалуйста, они могут это сделать, сказал я, и мы договорились, что они со старейшиной придут через два дня. Пришел Дэн и старейшина по имени Теотис Френч. Разговор начался с того, что Дэн прочитал 2 Кор. 13:7–9 и сообщил мне, что они здесь для того чтобы «исправить» мои мысли в соответствии со «Сторожевой башней» за 15 сентября 1981 года, — особенно, что касается моего знакомства с его братом, Питером Грегерсоном, теперь вышедшим из организации. Однажды в августе Дэн видел нас в ресторане, когда мы с Питером со своими женами обедали там.
Я спросил их, знают ли они, что находятся сейчас на земле Питера (в том смысле, что он сдавал мне участок под дом) и что я на него работаю. Они это знали.
Я объяснил, что в своих знакомствах, как и во всем остальном, руководствуюсь собственной совестью, и упомянул о совете Павла, объяснявшего важное значение совести в Рим. 14. Я буду счастлив выполнять все, о чем говорит Писание; но я не видел никакого свидетельства, поддерживающего принятую теперь точку зрения по отношению к вышедшим из организации. Каким образом Писание ее поддерживает?
Далее разговор пошел по предсказуемому пути: для оправдания этой точки зрения Дэн обратился к 1 Кор. 5. Я заметил, что апостол советовал не общаться с теми, кто называет себя братьями и, тем не менее, остается блудником или лихоимцем, или идолослужителем, или злоречивым, или пьяницею, или хищником. Среди моих знакомых таких людей не было, да я и не хотел, чтобы подобные появлялись в моем доме. Но ведь они уж, конечно, не думают, что Питера Грегерсона можно отнести к числу таких людей? Ни один из них на этот вопрос не ответил.
Тогда Дэн обратился к словам апостола Иоанна из 1 Ин. 2:19: «Они вышли от нас, но не были наши; ибо, если бы они были наши, то остались бы с нами». Когда я спросил, о каких людях, судя по контексту, говорит здесь Иоанн, они признали, что речь идет об «антихристах». Я заметил, что о том же речь идет и во 2 Ин. 7–11, где говорится об общении с подобными людьми. Я уверил их, что никогда не стал бы общаться с антихристом, с тем, кто бунтует против Бога и Христа, но, опять же, таких людей среди моих знакомых не было. Уж конечно, они не думают, что Питер Грегерсон антихрист? И вновь не последовало никакого ответа[209].
Вот, фактически, и все «исправление» в соответствии с Писанием, которое я получил от этих двух пастырей стада. С этого момента они ссылались только на журнал «Сторожевая башня». Принимаю ли я то, что «Сторожевая башня» говорит по этому поводу, подчиняюсь ли я указаниям организации? Я заявил, что в конечном счете настоящий вопрос стоит так: что говорит об этом Слово Божье; что некоторые учения организации, безусловно, крепко стоят на Слове Божьем, но другие учения могут потребовать изменений.
В качестве примера я спросил Дэна, считает ли он возможным, что когда–нибудь в будущем организация изменит свою точку зрения в связи со словами Иисуса о «роде сем» — см. Мф. 24 (я не сообщил им, что члены Руководящей корпорации Шредер, Кляйн и Сьютер уже предложили внести изменения, которые передвинули бы начало «рода сего» с 1914 на 1957 год). Дэн ответил так: «Если в будущем организация сочтет нужным это изменить, тогда я это приму». Его ответ, хоть и не был прямым, показывал, что он признавал возможность изменений. Тогда я спросил его, считает ли он возможным изменение организацией учения о том, что Иисус Христос отдал Свою жизнь как искупительную жертву за человечество. Он взглянул на меня и не ответил. Я выразил уверенность в том, что он не думает о подобной возможности, поскольку это учение твердо основано на Писании. Второе учение было «текущим толкованием», подвластным изменениям, и, конечно, находилось не на том уровне, что учение об
