на их сборы.
– Вы должны знать, что наше масло самое лучшее в мире, – с гордостью, но без лишнего хвастовства поделился Ригамонти. – Только земли Италии дают миру лен, способный подарить отборнейшее масло для краски. Так было всегда и будет впредь.
Он тростью указал в дальний угол цеха, где плоские емкости со свежим льняным маслом проходили специальную термообработку, а затем увлек гостей дальше. В последующие пару минут из его длинной, но наполненной неподдельным энтузиазмом лекции Елизавета выяснила немало нового о тягучести, пастозности, вязкости и адгезии проб, напрямую связанных с качеством масла и умениями изготовителя.
Затем экскурсия переместилась в краскотерочную мастерскую, где оснащенные несколькими валами машины перетирали получаемые смеси в конечный продукт. Долго, неторопливо, день за днем наматывая вязкие разноцветные смолы на гранитные диски и срезая их ножами, выкованными, казалось, несколько веков назад.
Электричество здесь также экономили, отчего за терочные машины отвечала пара широкоплечих верзил, без продыху крутящих специальные рукояти. Здесь Саар-Якин пришлось узнать про диспергирование пигментов и «проклятых дилетантов» из Бернийского исламата, уделяющих контролю качества все меньше и меньше внимания.
Анфилада вывела их в уютный квадратный атриум, центр которого занимал пересохший мраморный фонтан. Сейчас вокруг него разместились двенадцать прозрачных стендов, возле которых Елизавета со знанием дела остановилась, наклоняясь поближе.
В герметичных стеклянных витринах выставлялись деревянные щиты и холсты, покрытые десятками разноцветных мазков различной ширины. Каждый мазок был старательно промаркирован для последующего сравнения с образцами, убереженными от взглядов небесного светила. Примитивное устройство, питаемое солнечной энергией, в течение дня чуть подворачивало стенды, позволяя свету беспрепятственно падать на пробники новых красок.
– Совсем скоро мы снимем холсты, сопоставив результаты… – Расул Камаль опустился на край фонтана, разминая больную ногу. – Через несколько дней мы с учениками определим, какие краски прошли испытание временем, а какие нужно переделать. Кстати, о, мой божественный цветок, если вы все же уважите никчемного старика и останетесь погостить, сможете лично убедиться, сколь качественна наша продукция и минимален процент брака.
Губы мастера изогнулись в сладкой улыбке, и было не совсем понятно, чем больше упивается тот – скорым завершением новой работы или лицезрением девичьей красоты.
– Осень, свет моих очей, лучшее время для сбора урожая, – многозначительно добавил он, поглаживая бородку, но Саар-Якин осекла его деловым тоном.
– Значит, – холодно констатировала она, – анализ выставленных с весны образцов позволит расфасовать новую партию, но моему заказчику придется ждать целый год?
– Луноликая, я не могу остановить ход вещей, – всплеснул руками старик. – Если ваш хозяин пожелает воспользоваться готовыми красками Ригамонти, я готов отдать ему все, до последней тубы. Да что там?! Я готов пойти на это за одну вашу улыбку. Но если ваш хозяин, как и большинство моих уважаемых клиентов, желает нечто эксклюзивное, ему стоит набраться терпения…
– Кто закупает партию осенних красок, уважаемый Расул Камаль? – с профессиональным напором поинтересовалась девушка, упирая кулачок в бок и вставая так, чтобы ее тень падала на сидящего итальянца. – Уверена, что смогу провести переговоры о перекупе…
– Отсутствие терпения выдает неумение наслаждаться жизнью, – хитро прищурился тот, отчего вокруг глаз образовались глубокие морщинки. – Я не могу сообщить вам имена и адреса заказчиков, как не могу выдать семейные секреты. Но я уверен, что мы что-нибудь придумаем, о, ледяная чернобровая дева…
Елизавета улыбнулась его флирту, наконец-то позволяя непрошибаемой маске дать легкую трещину. Совсем легкую, едва заметную, но это не укрылось от энергичного Расула Камаля. Посредница наклонилась, помогая старику встать, чуть задержала пальцы на его локте, бросила полный любопытства и азарта взгляд.
Ригамонти, в эту секунду помолодевший лет на десять, расцвел. Продолжая рассказы о красках, увлек гостью в очередную анфиладу комнат, где готовая продукция фасовалась и готовилась к отправке…
Гордон Бакли, поправив на плече набитую пачками евродинов сумку, с интересом уставился на щиты с разноцветными мазками. Хмыкнул напоследок и послушно двинулся следом за хромоногим и девушкой. Заметив реакцию престарелого ловеласа, теперь он доподлинно знал, что произойдет на вилле Ригамонти в ближайшие несколько часов.
Сначала Назанин примет предложение остаться на денек.
Затем они оба отмокнут в ваннах и переоденутся, не зря же лошади тащили такое количество ненужных, по сути, девичьих шмоток. Затем спустятся к богатому ужину, где за длинные столы главной комнаты особняка усядется все многочисленное и говорливое семейство мастера. Наверняка их будет не меньше двух десятков. Дети, внуки, племянники, а также двоюродные и троюродные производные от перечисленных: скорее всего «горностаев» ждет очень шумное и веселое застолье.
Там, чуть перестаравшись с дорогим вином, все же распиваемым под крышей виллы против воли Аллаха, Фарахани позволит себе смех и легкий флирт. Они, в совокупности с дозировано выброшенными в воздух феромонами, сделают свое дело.
Женщин дома Ригамонти, как и велит традиция, за общий стол не пустят, только детей. Это позволит Назе избежать незапланированных конфликтов – обычно представители своего пола весьма агрессивно и бездумно реагируют на развеянную в воздухе «химию любви»…
Сама Елизавета Саар-Якин в глазах мастеровитых итальянцев – не женщина. Официально она – бесполое существо, денежный мешок, ловкий переговорщик, способный обеспечить вилле новые запасы электричества, патронов, провизии и ингредиентов.
Время неумолимо и беспощадно. Оно непрерывно заставляет мир меняться, становиться гибче, увертливее, порождать новые правила ведения бизнеса. Незыблемо лишь одно – деньги и их значимость. Они выше иных законов мирозданья, в этом Бакли был уверен всей душой. Потому Всевышний и не спешит разразиться карами на головы алчных вероотступников из горной крепости, как не покарал ни создателей женского футбола, ни изобретателей открытых купальников, ни основоположников женской тележурналистики или мобилевождения…
Сегодня вечером Елизавета Саар-Якин – безликий манекен, пусть даже чертовски обворожительный. Она лишь голос таинственного верхолаза, и правила современного делового этикета вынуждают мужчин рода Ригамонти вести переговоры, будто с ровней.
Под финал трапезы, вероятнее всего, горячие итальянские парни немного повздорят, споря, кому из них деловая леди из Эль-Парижа уделила за ужином чуть больше внимания. Сперва соревнование будет незаметным, скрытным и ведущимся сквозь зубы. Затем, что предсказуемо, итальянская кровь закипит без утайки и черенки даже начнут ругаться, помогая себе жестами и брызгами слюны.
Ровно до тех пор, пока глава семейства не остановит распрю, волевым решением завершив ужин и пригласив гостью в персональный кабинет на рюмочку шербета. Юноши, охраняющие дом и ворочающие перетирочными валами, обиду, конечно же, затаят. Но будут вынуждены смолчать, обреченные на яростную ночную мастурбацию или пресный секс с опостылевшими женами.
Уединившись с хозяином, Назанин позволит себе выпить еще капельку вина. И еще чуть-чуть, давая понять, что вне узких рамок рабочего доспеха является самой обычной и предельно желанной женщиной. И когда Расул Камаль Ригамонти выпьет очередной бокал, по его венам побежит специальная «открывалка», созданная Фарахани с тем же педантизмом и точностью, с какой на вилле смешивают краски.
Они переместятся на кровать. Включат музыку. Возможно, даже избавятся от некоторой одежды. Ласка и кротость, проявляемые «несравненной», поработят старика. И тогда между ними состоится разговор, один из участников которого будет задавать тихие и нежные вопросы, а второй отвечать, немного путаясь в словах и блаженно улыбаясь.
Нет, секреты мастерства девушка выпытывать не станет. На этом направлении у старика легко могут включиться психологические барьеры, способные бессознательно спровоцировать отрезвление и недоверчивость. Также Наза не станет связывать угодившего в пламя морщинистого мотылька.
