Дешанс не укрылось состояние Алана.
— Садитесь, — предложила она телохранителю, показывая на стул, — нам нужно с вами переговорить.
Глава десятая
Пуллен уселся рядом, готовый переводить ее вопросы.
— Вы говорите по-французски? — спросила следователь.
— Немного, — ответил Алан, выслушав вопрос, — но недостаточно, чтобы разговаривать. Понадобится переводчик, чтобы иногда мне помогать.
— Тогда поговорим через нашего переводчика, — предложила следователь. Она видела, как посмотрел на сидевшего в комнате эксперта Гуцуев, и решила, что будет лучше, если она сама переговорит с вызванным телохранителем.
— Вы давно знакомы с графиней Шарлеруа? — спросила следователь.
— Я работаю у нее уже несколько лет. Вам нужна более точная дата? С пятого сентября. — Он вспомнил год, когда пришел работать; на самом деле он говорил по-французски совсем неплохо.
— Похвальная память. Для вас это была новая ступень в карьере? Кем вы раньше работали?
— Руководителем службы безопасности в одном из известных домов моды…
— Почему вы оттуда ушли?
— Мне предложили индивидуальный контракт. И я решил уйти.
— Здесь вы получали больше?
— Почти столько же.
— Тогда почему ушли? Или там не было перспективы?
— Я не понял вашего вопроса, — сказал Алан.
— Она спрашивает о возможном карьерном росте, — пояснил Пуллен по-русски. Он сидел рядом с Дронго и переводил ему ответы Гуцуева. Было заметно, что это несколько раздражает самого Алана.
— Это я понял. На самом деле перспективы роста были. Но я решил уйти. Скажите, почему этот человек находится здесь? — не выдержал Алан, показав пальцем на Дронго.
— Он специальный эксперт Интерпола, — пояснила мадам Дешанс.
— Я знаю, кто он такой, — неприязненно произнес Гуцуев.
— В таком случае почему вы спрашиваете?
— Мне показалось, что он обычный ловелас, который лезет в кровать к богатой женщине, чтобы позабавиться и постараться что-то урвать, — нарочито оскорбительно сказал Гуцуев и с удовольствием услышал, как его слова переводит на русский язык Пуллен.
Дронго молча выслушал перевод, внешне не реагируя.
— Я прошу вас не оскорблять нашего эксперта, — предупредила Гуцуева следователь, — постарайтесь держать себя в рамках приличия.
— Я сказал правду, — упрямо возразил Алан, — вчера ночью этот тип был в апартаментах графини. Где я его лично видел. И в первую очередь вы должны допрашивать именно его, так как это он контактировал с погибшей в последнюю ночь перед ее смертью.
— Давайте по порядку, — предложила следователь, — сначала закончим с вашим переходом. Почему вы решились уйти с такого престижного места?
— Слишком нервная работа. Каждое дефиле было достаточно сложным. И не столько в плане обеспечения безопасности, сколько в плане защиты девушек от таких типов, как ваш эксперт. Когда на подиум выходят одновременно тридцать или сорок молодых красавиц, а в зале сидят похотливые старые козлы, то бывает сложно охранять молодых женщин от поползновений этих стариков.
Дронго и на этот раз не высказал своего возмущения. Хотя разница между Аланом, которому было почти сорок, и самим экспертом была не столь большая и Дронго никак не годился в старики, о которых он говорил. Энн взглянула на Дронго и, убедившись, что Пуллен переводит все правильно, еще раз сказала:
— Я вас второй раз предупреждаю. Перестаньте оскорблять сидящего здесь эксперта. Итак, вы перешли на работу к Ирине Малаевой и стали ее личным телохранителем?
— Да, — подтвердил Гуцуев.
— И вы повсюду ее сопровождали?
— Верно. Это входило в мои обязанности.
— И во время съемок в фильмах?
— Конечно. И во время всех поездок в Америку. Таковы были условия контракта.
— У нее были враги или недоброжелатели? Ей реально угрожала какая-нибудь опасность?
— Недоброжелатели есть у всех, — ответил Алан, — откровенных врагов я не замечал. Возможно, были. Но они себя никак не проявляли. Во всяком случае, при мне никаких особых эксцессов не было, если не считать двух случаев.
— Каких? — спросила следователь.
— В Нью-Йорке какой-то ненормальный попытался проникнуть в ее номер и стащить платье. Полицейские, которые его задержали, пояснили нам, что он был известным фетишистом.
— А второй случай?
— Это произошло в Париже, во время дефиле Дома моды Кристиана Диора. После показа один из молодых людей попытался пробиться к Ирине, чтобы облить ее какой-то синей краской. Оказалось, что он представитель партии «зеленых» и протестовал против использования натуральных мехов в гардеробе графини. Мы задержали его и передали полиции. Хорошо рассуждать об экологии в Европе, а как защищаться от холода в сибирские морозы? А ведь графиня была родом из России.
— Как и вы, господин Гуцуев.
— Именно поэтому мне и предложили эту работу.
— И вас связывали с ней только рабочие отношения?
— Я снова не понял вашего вопроса, — холодно сказал Алан.
— Следователь спрашивает, не было ли у вас личных отношений, — вмешался Пуллен, задавая вопрос на русском языке.
— Не нужно, — прервала его Энн, — он все прекрасно понял. Итак, вы можете ответить на мой вопрос?
— Нас связывало чувство искренней симпатии и дружбы, — пояснил Алан.
— Что значит — «чувство симпатии и дружбы»? Уточните, — потребовала следователь.
— Мы хорошо относились друг к другу, — сдержанно объяснил Алан.
— Вы понимаете, что это недостаточное объяснение. Тогда я задам более прямой вопрос. У вас были интимные отношения?
Гуцуев зло взглянул на Дронго.
— Вы считаете, что мой ответ может помочь вам в расследовании убийства графини? — ответил он вопросом на вопрос.
— Разрешите мне самой решать, что именно поможет нам в расследовании этого преступления. Итак, я жду ответа на мой вопрос. У вас были интимные отношения с погибшей?
Алан тяжело вздохнул. Он понимал, что допрашивать будут всех прибывших вместе с графиней и кто- то из них даст более полную информацию. Лгать не имело смысла.
— Да, — сдержанно подтвердил Гуцуев, — у нас были близкие отношения.
— Как давно?
— Давно. Но она сама решала, когда и где. У нас было не совсем равное положение, — пояснил Алан.
— Вы ее ревновали к другим мужчинам?
Гуцуев выслушал вопрос и взглянул на Дронго.
— Мне не нравились мужчины, которые пытались ее обмануть, — уклончиво ответил он.
