— Все это может быть подстроено, — согласился Дронго, — посмотрите на Тугутова. Судя по этой записи, у него абсолютное алиби. Но, может быть, он поднялся по запасной лестнице, убил женщину, которая отказалась ему платить, и затем появился уже у кабины лифта, чтобы обеспечить себе алиби. И подставить Данилову, которая действительно была там, но почему-то ушла по аварийному выходу.
— Тогда вы опровергаете нашу стройную теорию убийства, — сказала следователь.
— Легче всего подгонять свои наблюдения под нужный результат. Но нам нужен реальный убийца, а не придуманный персонаж.
— Вы считаете, что французский судебный следователь способен только фальсифицировать факты, чтобы найти подставного виновника? — разозлилась Энн.
— Я этого не говорил. Просто в отличие от вас у меня нет ни служебного задания, ни обязанности раскрыть это преступление. И поэтому я могу быть более свободен в своих высказываниях и взглядах, чем вы, мадам следователь. Вы не можете даже высказать свои подозрения, если у вас нет достаточных оснований, а я могу говорить все, что мне нравится. В данном случае я более свободный человек и могу сказать, что меня настораживают эти записи. Простите меня, мадам следователь. Но они ничего не доказывают и ничего не подтверждают.
— Посмотрим, — упрямо произнесла следователь, — если сумеем найти Данилову, то все проблемы будут решены.
— Нам еще нужно допросить юристов погибшей и ее массажистку, — напомнил Дронго, — и конечно, поговорить с визажисткой, если мы сможем ее найти.
— Вы сомневаетесь? — удивился Пуллен.
— Когда речь идет о колье стоимостью больше полумиллиона евро, я могу позволить себе сомневаться, — сказал Дронго.
И в этот момент в комнату вбежал офицер.
— Мы ее нашли, — сообщил он, — нашли Данилову.
— Где? — быстро спросила Энн.
— В номере Тимонина, — ответил офицер, — она была в его номере.
— Живая? — сразу уточнил Пуллен.
— Да, — растерялся офицер, — сейчас ее приведут. Она пряталась в номере мсье Тимонина.
— Колье у нее? — спросила следователь.
— Какое колье? — не понял офицер.
Пуллен негромко выругался и быстро вышел из комнаты.
— Похоже, вы правы, когда говорите о нашей административной ответственности. И нашей неразберихе, — мрачно произнесла следователь, — хорошо, что нам удалось так быстро разобраться. Иначе мы могли опоздать и она покинула бы здание отеля.
— Во всяком случае, она чего-то боялась, — вздохнул Дронго, — если воспользовалась другой лестницей и ушла через аварийный вход. Значит, чего-то испугалась.
— Или совершила убийство и решила сбежать вместе с колье погибшей, — предположила Энн, — вы считаете, что мы потратили слишком мало времени на это расследование? Или вам не нравится, что мы так быстро обнаружили убийцу? Вы знаете, что визажистка не любила свою хозяйку, которая прилюдно ее унижала. И теперь она воспользовалась ситуацией, чтобы убить графиню и украсть ее колье. Наверняка ее имущественное положение было не самым лучшим, если она терпела подобные унижения.
— Оно было ужасным, — вспомнил Дронго, — больная мать-пенсионерка, младшая сестра, которая еще не работает, и шестилетний сын. Но это совсем не означает, что она могла пойти на убийство ради них. Именно такое положение вызывает у меня сочувствие и понимание того обстоятельства, что она не стала бы рисковать даже ради очень больших денег. Прекрасно сознавая, что в случае провала она надолго сядет в тюрьму и вся семья останется без средств к существованию.
— У вас своеобразное мышление, господин эксперт, — заметила следователь, — ее крайне стесненные обстоятельства и семья, которую она должна была кормить, как раз говорят не в ее пользу.
— Это упрощенный подход, — возразил Дронго, — раньше в Советском Союзе нас учили, что все бедные люди изначально хорошие, порядочные и честные. А все богатые — всегда кровопийцы, эксплуататоры, грабители, воры. Непорядочные и нечестные. Более того, в стране во время коллективизации всех зажиточных людей в деревнях называли кулаками и раскулачивали, то есть сознательно отбирали все имущество, высылая в Сибирь. Когда кулаки закончились, стали раскулачивать просто зажиточных и деловых людей, которые собственным трудом добивались материального благополучия. Была такая установка. Все бедные на нашей стороне, все богатые — враги. Разумеется, потом начинаешь понимать, что так бывает не всегда. Бедности также свойственны зависть, недоброжелательность, ревность, отсутствие толерантности, ненависть по отношению к более удачливым и даже более работящим людям. Тогда как среди богатых тоже встречаются порядочные, выдержанные люди. Но в те времена нужен был классовый подход…
— Я поняла, — кивнула Дешанс, — вы еще и правый консерватор. Я лично всегда голосовала за социалистов.
— Это неправда. Я убежденный левый, — возразил Дронго, — и в вашей стране, возможно, не голосовал бы даже за социалистов, считая их недостаточно левыми. Я вспомнил о стереотипах, которые были в бывшем Советском Союзе. И о наших нынешних стереотипах. Если женщина нуждается и у нее на плечах еще три человека, которых нужно кормить, то можно изначально подозревать в совершении преступления именно ее. Но это слишком прямолинейная логика, не учитывающая психологии конкретного идивидуума. Бедная не может позволить себе никакой авантюры, так как от нее зависит жизнь ее близких людей.
Пуллен вошел в комнату.
— Мы не нашли колье, — сообщил он, — в номере мсье Тимонина была только Галина Данилова. Трое полицейских обыскали ее номер. Мы вызвали туда и двух сотрудников отеля. Но колье нигде не нашли. Сейчас ее отведут наверх, для допроса. Я хочу позвонить комиссару и сообщить, что убийство графини Шарлеруа раскрыто.
Он не скрывал своего удовлетворения.
— Не торопитесь, — посоветовала Энн, — сначала нам нужно ее допросить и получить ее признание. Хотя мсье эксперт сильно сомневается в том, что именно она совершила это убийство. Он считает его психологически неоправданным. У женщины на руках трое иждивенцев, и мсье Дронго убежден, что она не могла пойти на такое преступление.
— Почему? — удивился Пуллен. — Ведь все и так понятно. Ее видел господин Тугутов. Она спряталась в номере своего знакомого и, очевидно, успела отдать кому-то украденное колье. Возможно, своему другу, помощнику юриста, в номере которого она спряталась, господину Тимонину. Если мы подробно допросим этого типа, то он наверняка все расскажет. Нет никаких оснований сомневаться. Это была она, и мы видели все на записи видеокамеры. Там больше никого не было и не могло быть.
— Вы много видели убийц, которые, совершив такое страшное преступление, отсиживались в номере своего знакомого, прекрасно понимая, что убийцу ищут? — спросил Дронго. — Вы разве не чувствуете некий психологический диссонанс? И еще один момент, на который обратила внимание мадам следователь. Ведь мы до сих пор не знаем, кто именно открыл дверь и вышел из номера Алана Гуцуева в тот момент, когда в коридоре появился Тугутов. Возможно, этого человека видела Данилова, которая сбежала с места преступления.
Оба офицера, сидевшие перед камерами, развернулись и уставились на Дронго, который возражал следователю и Пуллену. Оба немного понимали английский язык. Один чуть лучше, другой чуть хуже. Но оба поняли, что этот непонятный эксперт возражает и не соглашается ни с полицейским дознавателем, ни с судебным следователем, которые в такой короткий срок обнаружили убийцу. Увидев, что Пуллен смотрит на них, оба офицера снова повернулись к экранам.
— Нужно допросить Тимонина, — раздраженно произнесла Энн, — он видел, как мы ищем убийцу, и спокойно ждал, пока его вызовут на допрос.
— Возможно, он тоже испугался, — предположил Дронго.
— Не слишком ли много психологии на одно убийство? — спросила мадам Дешанс. — Идемте наверх.
