свои деньги и обещаю сразу исчезнуть из ее жизни.
— Вы же знаете, что все финансовые вопросы решает ее продюсер.
— Значит, я украду Аракеляна и буду отрезать ему по полпальца, пока он не согласится, — зло пообещал Тугутов, — по кусочку, пока он не захочет отдать мои деньги…
— Тише, — в очередной раз попросил адвокат, — постарайтесь держать себя в руках.
— Я еще раз переговорю с ним, — пообещал Павел Леонидович, поднимаясь из-за стола, — но вы должны понимать, что я всего лишь представляю их интересы.
— И собственные, — жестко добавил Тугутов, — не пытайтесь делать свою игру, Рожкин. Вы можете все потерять.
— До свидания, — быстро сказал Павел Леонидович. Было понятно, что ему не нравится такое общество.
Он отошел, довольно быстро спустился по лестнице. Тугутов еще раз стукнул кулаком по столу.
— Никогда в жизни не буду никому помогать, — пообещал он, — она тогда готова была мне ноги целовать, а сейчас стала графиней.
— Принесите нам коньяк, — попросил Ле Гарсмер, обращаясь к официанту. Очевидно, чтобы успокоить своего клиента.
— Тогда она была девочкой из… — как это по-русски? — повинциаль… — чуть запнулся адвокат.
— Из провинции, — нехотя поправил его Тугутов.
— Правильно. Девочка из провинции. А сейчас она графиня. Ее статус сильно переменился, и вы должны это понимать.
— Она и графиней стала благодаря мне, — выдохнул Тугутов.
Принесли заказанный коньяк, и адвокат предложил своему клиенту выпить рюмку. Тугутов выпил залпом первую рюмку, потом вторую. Немного успокоился.
— Разве дело только в деньгах? — мрачно сказал он.
Адвокат молчал. Он знал, что иногда лучше помолчать, давая клиенту возможность выговориться.
— Я даже не могу вернуться в Москву, — еще раз вздохнул Тугутов, — и в такой момент она готова меня предать. Ей, видите ли, нельзя общаться с таким подозрительным типом, как я. А когда она жила за мой счет, то не думала о том, насколько я подозрительный тип. И охотно принимала мои деньги.
Он выпил третью рюмку. Потом тяжело поднялся.
— Я не хочу есть. Сейчас вызову Савелия, пусть снимет мне номер в этом «Морисе».
— «Мерис», — напомнил Ле Гарсмер, — это очень известный отель. Он находится напротив «Лотти», как раз за углом. Говорят, что там любил останавливаться великий русский композитор Чайковский. Очень хороший отель.
— Ну, если Чайковский тоже любил, тогда пойду и я. Расплатитесь с ними и приходите в отель через два часа. Я немного отдохну.
Он вышел из ресторана. Подошедший официант принес заказанную рыбу.
— Оставьте, — разрешил адвокат, — я доем свою порцию. А вторую можете унести. Мсье не захотел есть.
Дронго уже поел, но продолжал сидеть за столом, решив подождать, пока Ле Гарсмер не закончит обедать. Адвокат молчал около трех минут, очевидно, управляясь со своей порцией. Затем достал телефон, набрал номер.
— Добрый день, господин Аракелян, — сказал он по-русски.
Его собеседник ему ответил. И возможно, спросил, почему Ле Гарсмер звонит с этого номера.
— Это не мой телефон, — пояснил адвокат, — это номер зарегистрирован на мою супругу. Поэтому мы можем спокойно говорить. Да, сюда приходил ваш юрист. Он передал ваши слова моему клиенту. Нет. Конечно, нет. Господин Тугутов был очень недоволен. Он считает себя обманутым. Да, все правильно. Пять миллионов, которые он хочет себе вернуть.
На этот раз он замолчал на полминуты. Затем сказал:
— Я все понимаю, господин Аракелян. Но и вы должны понимать, что не все так просто. Этот контракт был заключен благодаря моему клиенту. И тогда они договорились с госпожой Малаевой… Да, конечно, извините, с госпожой графиней о том, что все деньги за этот контракт в течение первых трех лет будут поделены ровно пополам.
Он опять достаточно долго молчал. Видимо, Аракелян возражал бурно и долго.
— Я прекрасно понимаю вас. Но уговорить его не смогу. Нет. И вы должны тоже понимать, что это невозможно.
На этот раз Аракелян возражал так громко, что звуки из мобильного телефона адвоката были слышны и за соседними столиками. Ле Гарсмер поморщился.
— Не нужно так нервничать, — попросил он, — если мой клиент узнает, что мы с вами разговариваем, то он очень разозлится. Ему это не понравится. Я считал, что мы можем договориться, чтобы все остались довольны…
Видимо, Аракелян прервал его и сказал нечто неприятное, отключившись. Дронго услышал, как адвокат негромко выругался. Затем подозвал официанта, чтобы заплатить за обед. Дронго обернулся. Высокий, худощавый, с торчащим платочком из нагрудного кармана, этот франт был типичным французом, похожим на птицу с большим клювом. У него был длинный, вытянутый нос, кустистые брови, редкие седые волосы. На вид ему было не больше пятидесяти пяти.
Ле Гарсмер расплатился и пошел к лестнице. Дронго отвернулся, подзывая своего официанта.
«Кажется, классическая ситуация, когда все против всех, — подумал он, — впрочем, ничего удивительного, если речь идет о такой крупной сумме». У Тугутова начались неприятности примерно полтора года назад, и он вынужден был уехать из Москвы. И наверняка за это время потерял достаточно много денег и теперь нуждается в тех пяти миллионах, которые ему должна выплатить Ирина Малаева. Именно поэтому он попытался договориться с ней в «Ритце», когда разговор получился достаточно бурным. И на их скандал собрались сотрудники отеля и журналисты. Тогда об этом написали многие французские газеты. И теперь Тугутов упрямо хотел встретиться со своей бывшей подопечной еще раз. Судя по всему, он не мог успокоиться и хотел получить причитающуюся ему сумму.
И самое неприятное, что об этих деньгах уже знало достаточно много людей. А когда о деньгах знают столько посторонних, может произойти все, что угодно. Интересно, как реагирует сама графиня на подобную ситуацию?
Он прошел в отель, когда увидел сидящих в холле Павла Леонидовича Рожкина и молодого человека, которого он называл Славиком. Они о чем-то негромко разговаривали, и, судя по возбужденному виду Славика, ему явно не нравились слова его старшего собеседника.
Дронго подошел к бармену, попросив дать ему стакан минеральной воды. На диване продолжали разговаривать Павел Леонидович и Славик.
— Аракелян не разрешит ей отдать такие деньги, — говорил Павел Леонидович, — он считает, что Тугутов просит слишком много.
— Тугутов — настоящий бандит, — напомнил Славик, — ему может не понравиться такой ответ. Я бы на месте Левона Арташесовича был более уступчивым.
— Это не его деньги, — напомнил Рожкин, — не забывай, что он сам ничего не решает. Наверняка Ирина тоже не хочет отдавать их Тугутову, считая, что он и так уже много получил.
— Вы же сами говорили, что она сука.
— Еще какая. Сейчас она готова кинуть Тугутова, у которого начались неприятности. А если завтра понадобится кинуть Аракеляна, она сделает это не задумываясь. И меня тоже может выгнать в любую секунду. Как только поймет, что меня можно заменить.
— Он был ее любовником, — нервно напомнил Славик.
— Если начнем считать ее любовников, то не хватит пальцев двух рук, — поморщился Рожкин, снимая очки и протирая их платком, — и двух ног тоже, — добавил он через несколько секунд, — но все это к делу не имеет никакого отношения. Есть много мужиков, которые используют женщин и просто забывают про них. А есть женщины, которые умеют использовать мужчин и также забывать про них. Или, еще хуже, бросать их. Вот такая и наша графиня. Она умеет выжимать из мужиков все, что ей нужно. Досуха. А потом
