энергии у этого человека, которому, кстати, давно минуло шестьдесят, было хоть отбавляй.
Короче говоря, доктор Хэнк, вопреки ожиданиям, Молли понравился. Он показался ей человеком опытным и надежным.
– Может ли у Остина вслед за первым случиться второй удар? – задала она вопрос о том, что более всего ее волновало.
Доктор присел на подлокотник мягкого кресла. Их с Молли отделял друг от друга журнальный столик, стоявший между креслами, в которых они сидели.
– Мы так и не смогли выяснить, почему у вашего мужа случился инсульт, – произнес врач. – Другими словами, видимой причины для этого нет. Это не так плохо, как кажется, поскольку для повторения инсульта у него тоже вроде бы нет причин.
– Но это все-таки может произойти?
– Шансы ничтожные. У вашего супруга хорошие анализы. К тому же избыточным весом он не страдает и до удара находился в прекрасной форме. Не пил, не курил. Сейчас занимается лечебной физкультурой. Обеспечьте ему правильную диету, заставьте заниматься спортом – и он будет жить долго. Впрочем, стопроцентной гарантии я вам, разумеется, дать не могу. От рецидива никто не застрахован. Заодно хочу поставить вас в известность, что ваш муж, возможно, никогда уже не будет ходить, как прежде. Похоже, что в обозримом будущем он даже рубашку застегнуть самостоятельно не сумеет. Ничего не поделаешь – серьезно нарушена моторика. Но это вовсе не означает, что он не сможет вести нормальную жизнь. Только для этого ему придется много и упорно над собой работать.
Доктор Хэнк поправил очки.
– Когда ваш муж вернется домой, вам, вероятно, захочется ему во всем помогать, но как раз этого делать не следует. Он просто обязан научиться себя обслуживать. Наш метод в лечении последствий инсульта – опора на собственные силы больного.
Слова доктора Хэнка навели Молли на неприятные мысли.
– Когда он вернется, меня рядом с ним не будет, – торопливо сказала она, стремясь сразу же расставить все точки над «i».
– Но он не сможет обходиться без посторонней помощи. Особенно поначалу.
Молли об этом как-то не подумала, и теперь ею стала овладевать паника.
Доктор, казалось, понял, что она чувствует.
– В Ла-Гранде неплохо развита служба ухода за больными, – сказал он. – Если хотите, я дам вам парочку телефонов сиделок.
Она с облегчением кивнула.
– Сколько должно пройти времени, прежде чем он научится обслуживать себя сам?
– Это целиком и полностью зависит от пациента. Понадобятся недели, возможно, месяцы. В некоторых случаях для реабилитации подобных больных требуются годы.
Месяцы, годы… Не может быть!
– Надо было сказать тебе об этом с самого начала, – заявила Эми матери, когда они ехали из больницы. – Дело в том, что я беременна.
О господи!
Новость огорчила Молли. Она сама находилась на пятом месяце, когда у нее случился выкидыш. Тогда она потеряла ребенка Джея. Своего первенца.
Физическая боль была тогда невероятная, но душевная боль после того, что случилось, была еще хуже…
В течение многих месяцев она горевала о погибшем ребенке и жила так, будто на ощупь пробиралась сквозь сумрак, который окутывал каждый прожитый ею день. А потом она забеременела и родила Эми. За исключением рыжеватых волос и карих глаз, доставшихся ей от Молли, девочка была копией Остина. У нее были такие же высокие, как у отца, скулы, великолепная кожа, гладкий высокий лоб и горделивые, выгнутые арками брови.
И вот теперь Эми была беременна. Опять.
На этот раз назвать тревоги Молли беспочвенными было нельзя. Первую беременность Эми перенесла исключительно тяжело. Ее тошнило чуть ли не двадцать четыре часа в сутки, потом она заболела тяжелой формой гриппа и провела неделю в больнице… А потом все они над ней тряслись, опасаясь выкидыша. Что же до родов, то они были на редкость мучительными. И как только Эми через это прошла и все это выдержала? Муж Эми чуть с ума не сошел, наблюдая, как мучается его жена. Остин тоже был свидетелем мучений дочери, но, в отличие от остальных, демонстрировал удивительное хладнокровие. Он был единственным островком спокойствия в том бушующем море страха, хаоса и паники…
Эми остановилась на красный свет. Дорогу пересекала пожилая пара. Старик бережно вел супругу под руку. Они были до того похожи, что их можно было принять за брата и сестру. С другой стороны, общеизвестно, что супруги, много лет прожившие в браке, тоже удивительно походят друг на друга.
А вот с некоторыми парами ничего подобного не происходит.
– И сколько же детей вы с Крисом хотите завести? – спросила Молли. Спросила – и сразу же подосадовала на себя за то, что задала этот вопрос раздраженным тоном, будто за что-то сердясь на дочь. Но она была до крайности утомлена и не могла скрывать свои эмоции. Уж слишком она боялась за Эми.
Загорелся зеленый свет. Эми надавила на педаль газа, машина сдвинулась с места и миновала перекресток.
– У нас шел разговор о троих.
Молли затаила дыхание. Трое! Вот ужас-то! Трое детей – значит, три беременности.
Но три – это не четыре, не пять и не шесть. Что будет, если их планы изменятся и им захочется шестерых?
Эми росла в одиночестве – без сестер и братьев. По этой причине Молли иногда чувствовала себя перед дочерью виноватой.
– Ты жалела когда-нибудь, что была единственным ребенком в семье? – спросила она.
Эми протянула руку и погладила мать по плечу.
– Ты, мама, все время волнуешься. И большей частью зря. Нет, особой нужды в братьях и сестрах я не испытывала. У меня были вы с папой, и мне больше никого не было нужно.
– Но твой отец… Я всегда хотела, чтобы он почаще…
Машина Эми свернула в Университетский проезд.
– Да, отец редко бывал дома. Зато когда бывал, мы с ним отлично ладили. С ним я чувствовала себя в безопасности. И потом: я знала, что вы оба меня любите. А что еще дочери надо? Так что брось волноваться.
