Молли отрицательно покачала головой. Нет, на сцену она не пойдет. Даже и не думай об этом, Марк Эллиот.
– Да, да, леди, я вас имею в виду, – надрывался Марк.
Люди стали на нее оглядываться, а те, что стояли рядом, немного расступились.
Похоже, ей предлагают выйти из толпы и предстать на всеобщее обозрение? Но это невозможно!
Она снова отрицательно помотала головой.
– Идите, раз Элвис просит, – посоветовала ей какая-то женщина.
Молли чувствовала себя атеисткой, затесавшейся в толпу религиозных фанатиков. Пообещав себе задать Марку при случае хорошую взбучку, она двинулась сквозь толпу зрителей к эстраде. Когда она добралась до сцены, Марк отставил микрофон в сторону, наклонился, подхватил ее под мышки и втащил на возвышение.
– Мне следовало бы всенародно сорвать с тебя парик или, в крайнем случае, дать тебе хорошего пинка, – свистящим шепотом сказала она.
Он улыбнулся и обнял ее за плечи.
– Лучше покажи всем, как сильно ты меня любишь. Гарантирую, публике это понравится.
– Ничего подобного! Они решат, что я – подсадная утка и нарочно затесалась в толпу. – Молли отвернулась от него, глянула на море человеческих лиц и замерла.
Бог мой, сколько здесь собралось людей!
Сердце у нее пропустило удар, а потом забилось как сумасшедшее. Лицо запылало, а ладони мгновенно сделались влажными от пота.
Воспользовавшись ее замешательством, Марк заключил ее в объятия и крепко, звучно поцеловал в губы. Молли хотела было его оттолкнуть, но Марк уже сам выпустил ее из рук, и она снова оказалась на свободе.
Представление публике понравилось. В толпе захлопали и засвистели. Некоторые женщины из тех, что стояли в первом ряду – тоже подсадные утки, что ли? – принялись пронзительно визжать и что-то выкрикивать.
Короче, шум и кутерьма поднялись страшные, но Молли уже немного освоилась с обстановкой и даже позволила себе расслабиться. К тому же люди смотрели больше на Марка, чем на нее.
Марк затянул новую песню: «Будь ко мне поласковей».
Шум в толпе на мгновение увеличился, но потом люди, завороженные музыкой, начали затихать. Молли воспользовалась тем обстоятельством, что толпа вновь сосредоточила все свое внимание на Марке, спрыгнула со сцены и опять превратилась в зрительницу.
Песня закончилась. Потом местный оркестр грянул бодрый марш, и ровно через три минуты шоу завершилось. Марк спрыгнул со сцены и присоединился к Молли.
– Надеюсь, твое присутствие означает, что ты решила стать одной из моих поклонниц?
– Ничего похожего. У меня от твоей выходки до сих пор поджилки трясутся. И как только тебе такое в голову пришло? – сердито спросила Молли.
– Я просто очень обрадовался, когда тебя увидел. К тому же я не знал, что тебе это может не понравиться. Большинство женщин только и мечтает о том, чтобы покрасоваться перед публикой. А уж поцеловаться со мной – для них просто предел мечтаний. – Марк напустил на лицо залихватский вид и брякнул: – Одна из этих дамочек мне даже сказала, что ей нравится слизывать у меня с щеки пот.
– Ужас какой! – сказала Молли, а сама подумала, что слышать подобные откровения от парня, который всего полтора года назад жаловался ей на свое неумение ладить с женщинами, как минимум, странно. Как видно, за последний год мир и в самом деле сильно изменился.
– Интересно, как называется в медицине твой феномен? – спросила она, насмешливо взглянув на Марка. – Может быть, раздвоением личности? Или неспособностью к самоидентификации?
– Не смей копаться в моем грязном белье!
Молли хотела было рассмеяться, но потом вспомнила, что в магазин так еще и не заехала, и посерьезнела.
– Продукты, – пробормотала она. – Мне надо купить продукты.
– Я поеду с тобой, – заявил Марк.
Поскольку в этот вечер ему предстояло имитировать Элвиса еще раз, он решил не переодеваться.
Молли уже приходилось бывать с Марком в магазине, поэтому она знала, что это такое. Он, к примеру, считал, что поход по магазинам скорее светское, нежели практическое мероприятие, много и бестолково суетился, заходил не в те, какие надо, отделы и то и дело хватал с полок какую-то ерунду. Короче, с ним в магазине было непросто.
Марк-Элвис, разумеется, вел себя ничуть не лучше.
Как бы то ни было, но через тридцать минут покупки все-таки были сделаны и лже-Пресли помог ей погрузить пакеты с продуктами в машину.
Когда она садилась за руль, Марк придержал дверцу и спросил:
– Похоже, ты не собираешься почтить своим присутствием второй акт представления?
– Все было очень мило, спасибо. Но, как говорится, хорошего понемножку, – с улыбкой сказала Молли, чувствуя, что после концерта и встречи с Марком на душе у нее здорово полегчало.
Марк одарил ее ослепительной улыбкой.
– Спасибо-то за что?
– За дружбу и теплое отношение.
«А еще, – подумала она, – за то, что ты вытворял совершенно невероятные вещи и заставил меня смеяться».
Выражение лица Марка изменилось. Он больше не улыбался и так пристально на нее смотрел, что она почувствовала себя не в своей тарелке.
– Что с тобой? – спросила она.
Марк вздрогнул, словно пробуждаясь ото сна, покачал головой и ответил:
