– Ну и как ты намереваешься туда добраться? – поинтересовалась она.
Остин беззаботно пожал плечами:
– Откуда я знаю? Может, на автобусе?
Хм! И это говорил человек, у которого в прошлом весь год был расписан по дням и по часам. Невероятно.
Бедняга. Он даже не знает, насколько он не подготовлен к такого рода путешествиям.
Она подумала об авиационном билете, который лежал у нее в сумочке, и о снятом ею номере в гостинице на окраине города. А потом подумала об Остине, который на свой страх и риск собирался ехать на рыбалку в глухой озерный край.
– Слушай, может, мне тебя туда отвезти? – предложила она.
Он открыл глаза.
– А как же твоя… Фло-ри-да? – произнес он по слогам.
– У меня билет на самолет на восьмое сентября.
Остин с минуту подумал, потом спросила:
– А сегодня какое?
– Двадцать шестое.
Поскольку у него на лице появилось странное, какое-то отстраненное выражение, она сочла необходимым повторить дату еще раз раздельно, чуть ли не по слогам произнося слова.
– Сегодня – двадцать шестое августа.
«Неужели возможно такое, что он не знает, какой сегодня месяц и день?» – подумала Молли, но сказала другое:
– Нагреватель перестал работать. Вода становится холодной.
Он кивнул, но выйти из душевой даже не попытался.
Молли выключила воду. Поскольку Остин, казалось, снова погрузился в оцепенение, она встала, стянула с себя мокрое платье и отбросила его в сторону.
С промокшим бельем пришлось повозиться. Когда трусики упали на мокрый кафельный пол и она после этого подняла глаза на Остина, то обнаружила, что он откровенно, без малейшего смущения ее разглядывает. Его по-прежнему занимал ее загар, вернее, полоски от купальника, которых на загорелом теле Молли вроде бы и не было заметно.
Стоя под его пристальным взглядом, Молли почувствовала, как в ней разгорается желание. Она хотела уже было прикрыться полотенцем, как вдруг Остин протянул руку и коснулся гладко выбритой кожи внизу живота.
– Это… очень эротично, – глубокомысленно произнес он. – Это могло бы мне понравиться…
– Что? – спросила она, замирая. – Что могло бы тебе понравиться?
Он покачал головой.
– Неважно…
– Нет, скажи… – попросила она тихо.
– Ну… я представил себе, что касаюсь этого места языком. Интересно все-таки, какова ты на вкус. И еще: хотелось бы знать, что бы ты при этом… подумала…
– Подумала бы, что ты начитался книжонок доктора Фишера, – сказала она едва слышно.
Остин криво улыбнулся и убрал руку.
Тут она вдруг поняла, до какой степени он утомлен. Не отдавая себе в том отчета, он говорил ей все, что приходило к нему в голову, не подвергая свои речи ни малейшей цензуре.
– Ну, хватит, – сказала Молли, снимая с крючка полотенце и в него заворачиваясь.
Прикрывшись, она взяла еще одно полотенце и стала вытирать им Остина. Потом она обернула полотенцем бедра мужа и повела его к кровати. Он повалился на нее как подкошенный.
– Всегда хотел… принять душ с тобой вместе, – произнес он перед тем, как погрузиться в сон.
Через шесть часов Молли проснулась. Она лежала на постели рядом с Остином, который все еще спал.
Как известно, увидеть вещи в перспективе можно только на свежую голову.
«Ты что, с ума сошла? – первым делом спросила себя Молли, когда проснулась. – Ты вообще думаешь, что творишь, или нет?»
Сильнейший стресс, в котором она пребывала последние двадцать четыре часа, довел ее, что называется, до точки. В самом деле, за последние сутки она пережила попытку изнасилования со стороны Остина, провела бессонную ночь, прошла через кризис в ее с Марком отношениях…
«Сколько еще нужно событий, чтобы поставить человека на грань нервного срыва?» – задавалась она вопросом, разглядывая оклеенные обоями в цветочек стены гостевой комнаты.
Думать о том, что произошло между ними, ей по-прежнему не хотелось. Еще меньше ей хотелось рассуждать на тему об открывшейся вдруг перед ней мужской привлекательности Остина.
Остин между тем перекатился на бок, открыл глаза и посмотрел на нее в упор.
– Забудь о том, что произошло вчера, – неожиданно, прежде всего для самой себя, произнесла она.
Правильно сказала. Только это в ее положении и можно было сказать.
Остин замигал, а потом неожиданно улыбнулся. Улыбка у него получилась такая очаровательная, такая сексуальная, что у нее екнуло сердце.
