Мэтью нахмурился и, привстав, потянулся за фужером с вином, но задел фарфоровые чашки и хрустальные бокалы и едва не пролил вино. Все испуганно на него посмотрели.
В глазах его вспыхнули недобрые огоньки, он снова опустился на стул и улыбнулся:
– Простите мою неловкость. – И он обратился к матери: – Что ты сказала? – За внешним спокойствием скрывалась ярость.
Брэдфорд взглянул на сына с презрением. Эммелина выглядела смущенной и встревоженной.
– Да, – продолжала Эммелина, – мы пригласили тебя и мисс Уинслет, поскольку не сомневались в том, что вам интересно будет поговорить.
– Пригласили, мама? – хмуро проговорил Мэтью. – Насколько я помню, у меня не было выбора.
Эммелина побледнела и деланно рассмеялась.
– Мы думали, вы посещали одни и те же места.
– Так оно и было, – сказал Мэтью, взглянув на Финни. – Я встретил мисс Уинслет в Конго. В поезде.
У девушки гулко забилось сердце.
«Я должен дотронуться до тебя, Финни».
– Вы знакомы? – изумилась Эммелина. – Мэтью, ты нам об этом не говорил.
– А о чем, собственно, говорить? – вмешалась Финни. О долгих часах безумной борьбы за выживание? О том, что с наступлением ночи время потекло медленнее и он держал ее в объятиях, а она поведала ему свои мечты? Ночью джунгли и ее ранение сблизили их, и она делала все, чтобы забыть о своей откровенности. Нет, ей совершенно не хотелось делиться с ними пережитым. Она не желала больше говорить об Африке, не желала беседовать с Мэтью Готорном.
Тот вскинул бровь. Лицо приняло саркастическое выражение. Финни это сразу заметила. К счастью, в этот момент в разговор вмешалась Грейс.
– Ах, подумать только! – воскликнула она. – Черепаховый суп. Божественно!
Лакеи в строгих ливреях подошли к столу, бесшумно ступая по толстому бельгийскому ковру. Они несли богато украшенные супницы, серебряные блюда с хлебом и посыпанные зеленью кусочки масла в форме крохотных раковин. Лакей, подойдя к Финни, застыл на месте.
Она округлила глаза:
– Вам плохо?
Воцарилась тишина. На лицах собравшихся отразилось удивление.
– Разумеется, нет, – произнесла Эдвина, снисходительно поджав губы. – Он предлагает вам суп.
Финни стала пунцовой, заметив на лице матери тень замешательства. Расстроенная, она повернулась к лакею и кивнула.
Финни не осталось ничего другого, как приступить к трапезе, хотя она представления не имела, какой ложкой следует пользоваться. Чтобы снова не оплошать, мисс Уинслет исподтишка взглянула на остальных. Но ничего не увидела из-за ваз с цветами и высоких фужеров. Между тремя бокалами она могла рассмотреть только Мэтью, однако тот не притронулся к еде.
Финни наконец рискнула, взяла ближайшую ложку и замерла. Потом облегченно вздохнула: судя по реакции окружающих, она не ошиблась.
– Мэтью совершил чудесное путешествие, – сказала Эммелина. – Он привез столько интересных подарков. Помню зеркало, привезенное Мэтью из Венеции несколько лет назад. Ты его помнишь, Мэ…
Она осеклась, взглянув на сына, потрясенная выражением его лица.
Финни вдруг поняла, что тогда, в поезде, в голову ей пришла совершенно справедливая мысль: он не всегда бывает столь груб и жесток.
«Почему же прошлое не отпускает его? – гадала Финни. – Что столь резко повлияло на его жизнь?»
Все взоры устремились к Мэтью. Куда девалось пренебрежительно-равнодушное выражение, не сходившее с его лица на протяжении всего обеда? Финни чуть не заплакала, когда этот человек с угрюмым и опустошенным видом посмотрел на мать.
Но тут Летиция нарушила наступившее тягостное молчание:
– Надеюсь, все уже получили пригласительные билеты на праздничный бал в честь дня рождения Финни?
Пенелопа взволнованно подалась вперед:
– Будет грандиозный праздник! Мы с матушкой Летти готовимся к нему.
Матушкой Летти.
Словно не Финни, а невеста Нестера ее дочь.
Летиция, повертев пальцами нитку жемчуга, взглянула на Джеффри с многозначительной улыбкой:
– Надеемся, на балу Финни объявит радостную новость.
Мисс Уинслет вскинула голову.
Джеффри под столом осторожно сжал ладонь Финни. Она поняла, что значили слова матери. Недаром он с видом собственника положил руку ей на талию и повел в столовую. С первой же встречи мистер Аптон был с ней необычайно любезен и предупредителен. Это благодаря ему она почувствовала себя любимой и желанной в доме матери.
Крайнее замешательство овладело ею, когда она, подняв голову, увидела, что Мэтью не спускает с нее проницательного взора. Финни отвернулась.
– Что за новость? – спросил Нестер. – Мне почему-то ничего не известно.
– Сейчас, дорогой, – вкрадчиво проговорила Летиция, – я не могу этого сказать. Иначе не получится сюрприза.
– По-моему, я имею право знать, матушка.
– Нестер, прошу тебя! – Она пронзительно посмотрела на сына, смягчив свой взгляд улыбкой.
Вскоре бульонные чашки убрали со стола. Слава Богу, на сей раз, когда возле мисс Уинслет вырос лакей, ей не надо было ничего делать. Перед ней просто поставили тарелку с прозрачными, тонкими лепестками настурции – единственным знакомым ей блюдом среди всех прочих.
