Как я пришел в Сознание Кришны...

лекцию, все вернулись обратно в малый зал. Кто-то сказал, что заведующего культурной частью института сняли с работы.

— Святое Имя ускорило реакции за их грехи, — сказал Маму Тхакур. При этом он случайно задел рукой настольную лампу, которая, падая на пол, дала приличный разряд.

— Хорошая программа, — как ни в чем не бывало, продолжал Маму Тхакур, — так и нас к Себе Кришна заберет.

Говорят, что, увидев преданного с обритой головой, с шикхой и в дхоти, человек никогда его не забудет. Услышав это выражение, я тут же вспомнил случай, когда сам впервые увидел преданных! Это было где-то в 1976-ом году. Мы смотрели очень престижный в то время документальный фильм Ромма «И все-таки я верю». Это был фильм о судьбах человечества.

Вот там-то и показывали преданных в том числе. Я сразу же вспомнил: «Да, да, там пели и танцевали преданные, обритые, с шикхами и мридангами, в дхоти». Эпизод длился всего, может быть, пять-шесть секунд, но я запомнил.

Хочется вспомнить еще матаджи Валлабха Чайтанью из Петербурга. У нее проявлялись яркие признаки духовного экстаза. Когда мы работали в кафе, иногда туда приходила в свободное от своей основной работы время Валлабха Чайтанья и просилась постоять за стойкой в кафе. Интересно, что как только она становилась за стойку, откуда ни возьмись, в кафе набивалось столько народу, что было совершенно непонятно, откуда люди берутся и как помещаются. В то время площадь «зала» кафе составляла всего 25 квадратов. Позже матаджи Валлабха Чайтанья заболела и оставила тело в дхаме (в святом месте в Индии). Но спустя три-четыре года (!) все еще приходили люди и спрашивали:

— А где та женщина, которая работала здесь за стойкой?

Когда преданные первый раз поехали в Индию, то мы все с большим нетерпением ждали их возвращения. По нашему понятию, они должны были вернуться оттуда святыми. Через некоторое время я тоже отправился с преданными в Индию. Впечатления от Индии надо излагать отдельно. По возвращении Ачьютананда попросил нас выступить на радио «Балтика», где у него была регулярная передача о сознании Кришны. Оказавшись в стеклянной студии перед микрофонами и чувствуя, что довольно большая часть населения Питера сейчас слушает нас, я и Антарьями растерялись. Не в состоянии сказать ничего внятно, мы стали просто переговариваться на манер Винни Пуха с Пятачком.

— Э-э-э-э, Индия такое хорошее место, удивительное место...— пытался что-то сказать я.

— Да, Индия удивительное место, очень хорошее... э-э-э... — дополнил Анатарьями.

— В Индии много святых мест... э-э-э...

— Да, в Индии мы посетили много святых мест... э-э-э...

Еще пару раз в таком же духе нам удалось сказать несколько теплых слов в адрес Индии, после чего мы вдвоем стали молча весьма выразительно смотреть на Ачьютананду, давая ему понять, что наш рассказ окончен.

Наконец Ачьютананда дикторским голосом произнес:

— Сегодня в гостях у нас были паломники, посетившие святые места Индии. А сейчас послушаем музыку.

Антарьями лучше понимал ситуацию, поэтому прямо там, в студии, он сразу смиренно стал склоняться к стопам Ачьютананды, моля о прощении.

Позже все собрались у Дивья липы и уже непринужденно стали рассказывать про Индию. Я рассказал, как обезьяны стащили у нас во Вриндаване огромный пакет маха-прасада (освященная на алтаре пища), который Антарьями собирал из множества дхам (святых мест). Одна обезьяна украла весь этот пакет и вывернула его на улице, тут же на этот пир прискакали еше множество маленьких обезьянок. Потом эта ненасытная обезьяна схватила тапок Антарьями, запрыгнула на ближайшую крышу и стала демонстративно его жевать, требуя еще чего-нибудь. Мы рассказывали, все смеялись, как вдруг я услышал Ачьютананду:

— Вот! Это!! Это!! Надо было рассказывать на радио!!

Мы ходили на харинамы и летом, и зимой. Сутапа вел харинаму два раза в неделю. Особенно нам нравилось останавливаться в переходах, где была хорошая акустика, и там мы устраивали невероятные киртаны. Преданные наловчились танцевать в Екатерининском саду. Однажды мы шли с харинамой, и какой-то человек подошел ко мне и сказал:

— Ты знаешь, я — Бог.

Я ответил ему:

— Поздравляю.

Мы двинулись дальше. Возле гостиного двора всегда собиралось несколько человек послушать нас. Люди слушали, слушали, и многие никуда уже не уходили. Иногда, когда я бывал по делам в городе и вдруг слышал вдалеке звон каратал, то обычно со всех ног бежал туда и уже не отходил от харинамы.

Сутапа — это воплощение невозмутимости и невинности. Он очень часто ходил по городу в дхоти, которое настолько естественно смотрелось на нем, что окружающие воспринимали это, как само собой разумеющееся. Сутапа вел эти харинамы год за годом.

Однажды я решил пойти на митинг Националистов Белоруссии. Взяв с собой книги и выехав за город, где проходил митинг, я увидел толпу тысяч 30-50. Толпа скандировала, кругом плакаты, в том числе и за христианство. Думаю: «Если что, ведь даже костей своих не соберу».

Решил просто прогуляться, посмотреть, чем живет трудовой народ. Вижу, стоит группа людей: у одного значок депутата СССР. О, это, наверное, большой человек. Справа и слева охрана, такие молодые люди с аккуратными стрижками. Памятуя, что я не это тело и что самое лучшее — это охотиться сразу на носорога, я все же решил попробовать предложить книги высшему руководству страны. И так, неторопливо, по-ротозейски, я пошел к объектам предстоящей проповеди, доставая из сумки небольшую тогда еще Бхагавад-гиту.

Честно говоря, у этого депутата было такое лицо, будто я пистолет достаю, но когда он увидел книгу, то еще больше побагровел. К счастью, рядом оказались более благочестивые люди:

— О, я давно хотел почитать эту книгу, что-то вас не найти.

— Дашь почитать? — по-свойски спросил другой дядя высокого роста. Я ему говорю:

— Книга тридцать рублей стоит (подпольная печать дорогая).

— Так я верну, — говорит дядя, — давай твой телефон.

А я про себя думаю: «Ага, щас, телефон ему дашь, а потом неизвестно чего от них ждать».

— Давайте я лучше ваш запишу, — наконец сообразил я.

Книгу просто так отдавать не хотелось. Черкнул он мне свой телефон, и где-то через месяц мы созвонились. Он дал мне адрес. Приезжаю, а это оказался дом правительства. Все в коврах, а в кабинете этого начальника два тамбура, зачем-то с тремя дверьми. В общем, поговорили мы немного, я человек не политический, поэтому он мне всю правду и рассказал.

— Вся власть скоро «того»... не будет социализма (тогда в это верилось с трудом), нам даже, наверное, придется взять оружие в руки, — сказал этот начальник. Я ему, конечно, посоветовал повторять Харе Кришна мантру. А сам думаю: «Столько говорили, а я даже не узнал, какая у него должность». Оказалось, председатель службы государственной безопасности республики.

Как-то в Новгороде мы решили построить храм-коттедж. В первый год пришлось жить в гараже коттеджа. Благо, что один бхакта сложил там временную печь. Половина дыма шла внутрь гаража, но если сидеть на полу, то дышать было можно. Зимой температура поднималась от -2 до +10, если топить часов шесть. На время программы мы застилали бетонный пол большим ковром. На эти программы в гараж иногда набивалось столько народу, что, казалось, и на потолке кто-то зависал. Спали мы в валенках и куртках. Я еще шапку надевал, потому что мыши иногда без всякого стеснения бегали по голове.

Первый Гуру, которого я увидел, был Прабхавишну Свами Махарадж. Один