— Ах, да. У тебя же нет связи с нолком, — поморщился он. — Придётся пояснить. Твоя копия, созданная Хранителем Герлоном, была заклятьем превращена в богиню, и стала дочерью бога по имени Сейч.
— И ты хочешь, чтобы я в это поверила?
— Я ничего не хочу. Поверишь ты или нет, мне безразлично. Абсолютно. Единственное моё желание — пояснить тебе: все способности мои. Кроме одной. Ты действительно эйдетик, но с маленьким ограничением — ты не запоминаешь текстов на иностранных языках. Если бы не это, то я бы сразу же отправил тебя обратно. Ты бы даже ничего не почувствовала.
— Спасибо за консультацию, — даже сама я слышала, насколько фальшиво звучит мой голос, — но мне бы обратно.
— К сожалению, теперь это нельзя. В Институте не должны знать обо мне. а там слишком много телепатов, которые легко пробьют мой блок. Я даже не знаю почему.
— Это из-за меня, — пояснил чей-то голос. Впрочем, его обладатель уже выходил из стены. Легко и непринуждённо. Похоже, он её почему-то даже не заметил.
— Значит, Виктор, это твоих рук дело, — уточнил Летописец. — И зачем тебе это?
— Нет. Из-за меня, но не я, — возразил Виктор, — это Око.
— И кто же у нас Око? — спросила я.
— Алик. В своё время я открыл ему дверь в другие миры. Как это ни странно, он, пройдя там обучение, вернулся на Землю. Теперь ему пока нельзя её покинуть.
— То есть, — удивилась я, — все мы её покидаем, мы же не бессмертны.
— Все бессмертны, — криво усмехнулся Виктор, — и ты не исключение.
— Докажи, — жёстко потребовала я. — Я слишком много видела разлук. Пока ты не докажешь, я буду считать тебя наглым лжецом.
Пока я говорила, челюсть Летописца отвисала всё ниже и ниже, а глаза остекленели. Он явно считал, что я зарываюсь. Сам Виктор только улыбнулся.
— И нечего на меня так смотреть, — наорала я на совершенно ни в чём не повинного Летописца.
— А ты мне нравишься, — заметил Виктор. — Не будь я Привратником, если не докажу — смерти нет.
— Докажи, — мой гнев моментально испарился, и я говорила уже абсолютно спокойно.
— Летописец, — Виктор ненадолго отвернулся от меня, — что сейчас делает её нолк?
— В данный момент, отдыхает, — ответил тот, когда его челюсть встала на место. Кажется, даже со стуком.
— Когда её можно выдернуть оттуда?
— Даже и не буду пытаться, — Летописец лениво зевнул, чуть не вывихнув при этом несчастную челюсть (и чего это она мне далась?).
— Почему?
— Щит нельзя переместить за пределы его мира. Тебе ли этого не знать.
— Уже Щит?!! А скопировать?
— Я — не могу, ты — возможно.
— Мало же ты знаешь о Привратниках. Я могу послать кого-нибудь в другой мир или Глен. Могу и сам перейти туда ненадолго. Но я не могу никого взять к себе. А отлучаться далеко и надолго я не имею права.
— А Око? — спросила я.
— Око может. Но только если добьётся своего. Алик решил впустить в ваш мир магию. Он сможет.
— Так пусть он её и заберёт.
— Я больше никогда не покажусь ему, — признался Виктор. — Я боюсь его. Точнее того, чьим Оком он стал.
— И чьим?
— Не знаю, — вздохнул Привратник, — потому и боюсь. Я даже и не хочу знать. Если ты согласишься быть сматрицированной в очередной раз, то мы вдвоём отправимся к Олаль, а если нет… через много лет ты поймёшь — я прав.
— Ты забыл об одной мелочи, — встрял Летописец. — Тебе придётся доказать это в течении года. Иначе…
— Да, — подтвердил Виктор, — это так. Я же поклялся.
— Ну, это была не клятва, — отмахнулась я, — скорее простое обещание.
— Нет, — возразил Виктор, — любое слово Привратника — клятва. В моих словах есть Сила. Это часть посвящения. Такие как я редко произносят заклятья. До этого просто не доходит. Так ты позволяешь?
— Да, пожалуйста.
После этих слов я опять оказалась в кресле. Сильно пахло горелым металлом. Кресло застыло и уже не было таким мягким. Когда я открыла глаза, то поняла, что горит пульт управления.
— Ну ты и даёшь, — восхищенно протянул Леон, мотая при этом головой.
— А что именно?
— Помнишь, я говорил о портящих приборы?
— Естественно, я же эйдетик.
— Они рядом с тобой не годятся даже на тапочки.
— Какие ещё тапочки? Ты о чём?
— В этой комнате не осталось ничего работающего. За исключением наших личных компьютеров. Не помогли даже клетки Фарадея.
— Понимаешь, я об этом даже не думала.
— Но у тебя это получилось! Всё произошло тогда, когда наш телепат полез к тебе за блок. Иногда блок прикрывает нужные для человека способности…
— Ну и естественно вам, — уточнила я.
— Да, — ни капли не смутившись, подтвердил Леон.
— Вы раскрыли. Одну.
— Лучше бы мы этого не делали.
— Да не волнуйся так, — успокоила я Леона. — Не он, так кто-нибудь другой. Лучше скажи, что я пропустила?
— А что ты помнишь?
— Я задала вопрос, но ответа так и не получила.
— Тогда ты помнишь практически всё, — ответил Леон. — Во время вопроса блок исчез. Автоматически, наш телепат полез за него, и тогда, как я уже говорил, всё здесь сгорело. Сам телепат отключился и пребывает в коме.
— Бедняга.
— Он живучий, — отмахнулся Леон, — выкрутится. Однако опалило и нас с Викой. Хотя мы оба невосприимчивы к такого рода делам. Постарайся так больше не делать.
ВНИМАНИЕ, — услышали мы голос Алика. — Паутина рухнула. В связи с договорённостью с правительствами основных государств её место занимает Вуаль. Все разработки Института автоматически становятся общедоступными.
— Всё. Этого я и боялся, — мрачно произнёс Леон. — Теперь Земле конец. Прежней она уже не будет.
— Но как можно обрушить Интернет?!! — воскликнула я.
Я не ожидала ответа, но ближайшая стена показала подвижную, и довольно подробную, схему атаки, которую позже назвали величайшей террористической акцией.
Сама атака оказалась на удивление простой. Сначала была атака на отказ от обслуживания и, одновременно, через троянов. Когда основные сервера пали, то оставшиеся просто взорвали. Отныне Интернет перестал существовать, разделившись на сегменты, мало связанные друг с другом.
По предварительным оценкам, на восстановление его полной связности уйдёт не один год. К тому же,
