вопрос был острой сосновой шишкой, попавшей ему под бок.
Если он останется с Уджураком, это будет его собственным решением. Токло снова посмотрел на спящего друга. Упавший лист приземлился на плечо Уджурака, отбросив едва заметную тень на посеребренную луной шкуру гризли. Токло вспомнил другого медвежонка, засыпанного землей, палой листвой и ветками. Затаив дыхание, он вновь почувствовал вокруг неотступную пустую тьму.
— Прости меня, Тоби, — прошептал Токло. Он видел, как умер его брат, а потом оставил Тоби там, где мама похоронила его.
Однажды он уже бросил одного медвежонка, которому не сумел помочь, и больше этого никогда не повторится.
Вся проблема была в Лусе. Посмотрев вверх, на дерево, Токло заметил темный силуэт, угнездившийся в развилке между двумя ветками. Луса спала, спрятав нос в лапах. Всем известно, что черные медведи слабаки и ни на что не годятся! Только и могут, что прятаться на деревьях, потому что боятся ходить по земле, не говоря уже о том, чтобы спать на ней! Луса была такой же неженкой и трусихой, как и все ее сородичи, даже хуже — ведь ее кормили с лапы плосколицые!
Но тут Токло смутился. Эта Луса в одиночку проделала огромный путь из своего Медвежатника, чтобы найти его.
«Пожалуй, для этого требовалась кое-какая храбрость, — нехотя признал Токло. — И еще она знала мою мать».
Когда Токло снова посмотрел на Лусу, ему вдруг почудилась за ее спиной огромная тень Оки. Он не видел маму, но знал, что она здесь, точно так же, как темная часть луны всегда есть на небе, хоть ее и не видно.
«Почему она меня бросила? — в который раз с горечью подумал Токло. — Почему не смогла любить, как любила Тоби?» Медвежонок глубоко впился когтями в землю. Зачем он только вспомнил об Оке? Разве он не старался навсегда забыть о ней? Во всем виновата эта Луса! Если бы не она, он бы смог забыть о своей матери.
«Хочу, чтобы она убралась прочь и оставила нас в покое! И не желаю слушать ее дурацкое послание!»
Закрыв глаза, он со вздохом зарылся в листву. Но прошло много времени, прежде чем Токло смог наконец уснуть.
Выбравшись из берлоги, Токло стряхнул с шерсти приставшие листья и иголки. Потом сделал глубокий вдох, впуская в себя все ароматы леса: запахи листьев, сырой утренней земли и енота, шумно возвращавшегося с ночной охоты. Воздух был густ от сырости, но дождь явно обошел лес стороной, и длинные когти солнечного света уже пробивались сквозь листву над головой Токло.
— Прекрасный день для путешествия! — воскликнул Уджурак, выбираясь из-под корней. — Скорее в путь!
На мгновение Токло решил, что Уджурак забудет про Лусу. Вот было бы здорово потихоньку убраться отсюда, а ее бросить дрыхнуть на дереве! Но в следующий миг он разочарованно вздохнул, потому что Уджурак развернулся, встав перед деревом на задние лапы.
— Эй, Луса! Вставай! Луса!
— А? — Черная медведица подняла голову и сонно уставилась на землю. Стоило ей увидеть Уджурака, как взгляд ее прояснился, а глаза заблестели. — Уже пора идти, да?
Луса ловко спустилась с дерева и остановилась рядом с маленьким гризли. Токло невольно позавидовал ее способности лазать по деревьям, но тут же отогнал предательскую мысль о достоинствах этой черной тихони. Гризли и так самые сильные медведи в лесу, а зачем им скакать во веткам, как белки?
— Идем, — неприветливо буркнул он.
Токло первым зашагал через лес, поводя носом по сторонам, вынюхивая дичь. Со всех сторон его обступали запахи жизни, обосновавшейся на земле или поселившейся на деревьях. Он насторожил уши, но болтовня топающих сзади Уджурака и Лусы заглушала все звуки копошащейся в траве добычи.
— Тихо! — рявкнул Токло, оборачиваясь к ним через плечо.
И тут краем глаза он заметил какое-то движение сбоку. Стремительно обернувшись, Токло увидел суслика, прошмыгнувшего по открытому участку травы. Не раздумывая, Токло бросился в погоню и успел полоснуть когтями по хвосту юркнувшей в норку добычи. Со свирепым урчанием Токло принялся разбрасывать когтями землю, так что комья и обрывки корней полетели во все стороны, запорошив ему глаза.
Наконец его когти вонзились в мягкую плоть. Быстрым движением лапы Токло свернул суслику шею, выволок обмякшую тушку на поверхность и швырнул ее Уджураку.
— Давай есть.
Он уже вонзил зубы в теплое мясо, когда вдруг заметил, что Луса с жадностью смотрит на дичь, не решаясь подойти ближе.
— Чего встала? — буркнул Токло. — Угощайся.
— Спасибо! — Луса стремительно подбежала к ним, плюхнулась на землю возле Уджурака и оторвала кусок мяса.
Когда с сусликом было покончено, в животах у всех троих было по-прежнему пусто.
«Ничего, — самодовольно подумал Токло. — Я еще поймаю». Он слизнул с морды следы теплой крови и отошел под тень дерева, оставив своих спутников догладывать остатки. Усевшись, он снова принюхался. От коры дерева исходил острый мускусный запах лисицы. Запах был старый, видимо, лиса побывала тут очень давно. Токло задрал морду и вдохнул глубже, пропуская поток запахов по задней стороне глотки. Ага, вот и олень! Причем запах совсем свежий — олень прошел тут меньше рассвета тому назад!
Токло вскочил и повернулся в сторону манящего запаха. Он очень гордился своим чутьем, позволявшим медвежонку находить пищу и воду, а также предупреждавшем о разных опасностях, вроде плосколицых или других медведей. Каждый поворот дороги, каждый холм или долина беззвучно рассказывали Токло свою историю. Он опустил голову к земле и буркнул:
— Пора идти.
— Нам туда! — воскликнул Уджурак, поворачиваясь в сторону, противоположную оленьему следу.
— Уджурак! — прорычал Токло. — Ты идешь не в ту сторону!
Но упрямый маленький гризли продолжал карабкаться вверх по склону, разбрасывая лапами песок и мелкие камешки.
Токло посмотрел на Лусу и буркнул:
— Идем.
Не хватало только, чтобы она подумала, будто он не согласен с Уджураком! Пусть нацарапает на своем черном носу, что это их с Уджураком общее путешествие, а ее просто взяли с собой из милости. А оленя и другого можно поймать. Подумаешь, олень!
Он бросился догонять Уджурака, а Луса поспешила за ним следом. По мере того, как они взбирались выше, деревья становились все реже, уступая место кустам и зарослям, а затем потянулся совершенно голый склон, усыпанный обломками камней. В трещинах между скалами изредка попадались искореженные горные кусты и редкая трава. Сильный ветер гнал по серому небу облака.
— Подождите меня! — прокричала Луса.
Уджурак остановился на вершине склона и стал вглядываться вперед. Ветер трепал его пушистую шерстку. Токло подошел к другу и встал рядом.
Впереди не было ничего, кроме гор. Они вырастали друг за другом, словно волны в озере или рябь, пробегающая по высокой траве. Скалистые вершины сливались в извилистый хребет, протянувшийся вдоль всего горизонта. Голые склоны обрывались в залитые солнцем долины, и тени облаков летели по густым вершинам лесов и зеленым просторам полей.
Послышался хруст мелких камешков, и на склон вскарабкалась запыхавшаяся Луса.
— Отсюда виден целый мир! — ахнула она.
Токло заметил, что она оглядывается вокруг с выражением страха и изумления, словно боялась, как
