Сохранившийся ролик плёнки «Пате-журнала» (еженедельный киножурнал братьев Пате, 1914, № 981 -А) с репортажем о «матче бокса в Обществе любителей лыжного спорта», проходившем на одной из полянок в Сокольниках, даёт представление об этом историческом событии. В одном из эпизодов Аркадий Георгиевич выступает в роли рефери, в белоснежной рубашке с галстуком. Второй эпизод скоротечен. Несколько стремительных передвижений по рингу. Удар Харлампиева, и противник повержен. Нокдаун. Рефери поднимает руку улыбающегося победителя.
Единственным печатным органом, поддержавшим пионеров бокса в России, был в то время журнал «К спорту». В 1915 году главный редактор и владелец журнала Б. Чесноков вручил Аркадию Георгиевичу диплом, в котором журнал признал его достойным звания сильнейшего русского боксера. Одновременно с этим в дипломе была отражена и «коммерческая заинтересованность» владельца редакции: «Оспаривать у Харлампиева это звание и почетный приз имеет право каждый русский боксёр, но только в матчах с ведома редакции».
Провести соревнования помешала Первая мировая война...
«Пропали без вести: сотник 12-го Донского полка Ланин Тимофей Ильич, корнет Изюмского гусарского полка Гурский Борис Леонидович, прапорщик 186-го Умдомского полка Харлампиев Аркадий Георгиевич», — писала газета «Русское слово» в разделе «Вести с фронта». Боевая награда — орден «Святой Анны» IV степени, ранение, плен, госпиталь, побег из лагеря военнопленных... Харлампиеву повезло — рядом была граница Франции, где в Париже он вновь встретил своих коллег по «Бокс-клубу». Несколько месяцев усиленных тренировок — и вновь на ринге Шарль Лампье. Победные бои, шумный успех, отмеченный в прессе, поездка в буржуазную Эстонию и тренерская деятельность там не приблизили момент возвращения на родину. К тому же новое государство рабочих и крестьян не торопилось помочь вернуться на родину офицерам царской армии, попавшим в плен или бежавшим из него.
Узнав, что в Берлин прибыл Николай Ильич Подвойский, занимавшийся в то время депортацией русских военнопленных, Харлампиев под чужой фамилией и с чужим паспортом сумел встретиться с ним и убедить бывшего председателя Военно-революционного комитета в необходимости его возвращения на родину.
1922 год. Аркадий Георгиевич вновь в Москве. Газеты отметили его появление на ринге, победы... вновь обрушились на него, критикуя пропагандиста «буржуазного вида спорта».
Профессиональные бои Харлампиева закончились и началась его тренерская и научная работа. Им был написан первый после революции учебник по боксу. Н.И.Подвойский, понимая ценность физического развития, привлекает его к работе на курсах Всевобуча (всеобщего военного обучения) и руководству ОСМКС (Общество строителей Международного Красного стадиона), на деятельности которого следует остановиться особо.
Рядом со смотровой площадкой на Воробьёвых горах, откуда открывается вид на Москву и на грандиозный стадион в Лужниках, недалеко от основания трамплина были сооружены деревянные лестницы и трибуны, устроено поле для проведения массовых игр и действий, подготовлены трассы для ледяных горок. Но руководство ОСМКС понимало под словом «строительство» не только возведение спортивных сооружений, но, прежде всего, организацию нового досуга для трудящихся.
Популярность Красного стадиона среди москвичей всех возрастов была велика, хотя добраться до места проведения массовых действий и сейчас непросто, а в то время — тем более, так как приходилось долго ехать на трамвае до окружного моста и по нему перебираться на высокий правый берег Москва-реки. Далее — 5 или 6 километров пешком, но это не останавливало десятки тысяч желающих в воскресенье (в то время суббота была рабочей) принять участие в массовых играх, декламации, пении, физкультурных упражнениях, танцах и инсценировках.
Сыновья Аркадия Георгиевича, окончив курсы инструкторов физической культуры, начинают работать под руководством отца в ОСМКС. Анатолию отец поручает для организации и проведения массовых действий поиск и обработку игр, как известных, так и позабытых. Помимо лапты и городков, в его конспектах (1922—1925) появляются описания русской, татарской, цыганской и других видов народной борьбы, в которых детально описаны правила, место проведения борьбы и применяемые приёмы. Именно с этого момента для Анатолия Харлампиева начинается этап продолжительностью в полтора десятилетия, когда он изучал народные виды борьбы и системы самозащиты.
У Анатолия Харлампиева в это время много и других интересов: акробатика (подрабатывает с братом в цирке), стихи, музыка (учится в музыкальном техникуме по классу валторны), альпинизм...
В семье Харлампиевых бережно хранится архив, начало которого было положено Аркадием Георгиевичем, собиравшим книги по различным видам единоборств и боевых искусств. Подбор книг говорит о том, что он знал обо всех существовавших в то время системах.
В середине 20-х годов Аркадий Георгиевич разрабатывает более десятка программ по физическому воспитанию для техникумов и институтов; в этих программах значительное место занимает обучение самообороне. Вполне естественно, что в основу теории самозащиты он кладет русский кулачный бой и бокс.
В России в первой трети XX века многими исследователями предпринимались попытки создать универсальные системы самозащиты. Сейчас они могут показаться ограниченными и даже наивными. Но мы должны учитывать, что первым всегда трудно.
Более или менее удачно соединяя единоборства и системы самозащиты (английский и французский бокс, греко-римскую борьбу и вольную, приемы штыкового боя), авторы пособий В.Спиридонов, И.Солоневич, В.Короновский М.Яковлев и другие в большинстве своем склонялись к самозащите на основе японского джиу-джитсу.
Основным стержнем попыток создания универсальных систем являлось стремление в короткий срок обучить отражать внезапное нападение, обезоруживать и задерживать противника. Естественно, что данные системы предназначались исключительно для профессионального использования и поэтому не были доступны широким слоям населения. На российской почве, в силу различных причин, системы самозащиты, создаваемые на основе механического перенесения зарубежного опыта, не прививались, широкого распространения не получали и со временем прекращали своё существование. Но все же они дали значительный толчок новым, более эффективным поискам в области самозащиты.
В 1930 году библиотека Аркадия Георгиевича пополнилась трудом Нила Ознобишина «Искусство рукопашного боя», в котором тот, описывая различные зарубежные системы, отдает предпочтение изучению и применению джиу-джитсу и бокса. С Ознобишиным Аркадия Георгиевича связывает не только работа в дореволюционном цирке. Харлампиев, обучая своих сыновей основам бокса (16-летнего Анатолия и 14-летнего Георгия), в то же время направляет их на стажировку к своему коллеге, а в качестве демонстратора приемов, изображенных на иллюстрациях в книге, рекомендует ему одного из своих первых учеников — Константина Градополова.
В 1929 году Аркадий Георгиевич приводит своего сына Анатолия в ЦДКА (Центральный Дом Красной Армии), где работал в то время, и знакомит его со своим другом, тренером но дзюу-до, Василием Сергеевичем Ощепковым. Эта встреча и определила дальнейший выбор жизненного пути Анатолия Харлампиева.
Аркадий Георгиевич и Василий Сергеевич вместе работают в ЦДКА, затем вместе переходят на работу в Высшую школу милиции. С 1932 года они работают в ГЦОЛИФКе (Государственный ордена Ленина институт физической культуры): Ощепков — в качестве преподавателя по дисциплине дзюу-до, Харлампиев занимает должность доцента и с 1935 года заведующего кафедрой «Защита и нападение».
Зная Василия Сергеевича как широко эрудированного педагога и знатока, на практике изучившего секреты японской борьбы в Институте Кодокан, Харлампиев привел к нему своего старшего сына, ставшего в 1932 году студентом института по специализации дзюдо. На одной из рукописей А.Г.Харлампиева есть посвящение: «Дорогому Василию Сергеевичу за то, что он обучил моего сына дзюу-до. 1934 год».
Подлинный профессионал, Ощепков, прекрасно знакомый с различными видами единоборств и системами боевых искусств, преподавал то, что знал лучше всего. В сборнике материалов по учебным дисциплинам, изданном в 1934 году, он писал: «В основном мы позаимствовали эту систему от японского института «Кодокан-дзюу-до»... Прикладность и полноценность дзюу-до заключается в том, что эта система, признанная в Японии системой физического воспитания, построена на комплексе боевых упражнений,
