намекаешь?
— Ни на что, — ответил Дай-Ши. — Я не виноват, что ты из-за своей подозрительности не слышишь того, что творится вокруг.
— Там ничего не творится. Все тихо. — Светловолосый послушал, потом решительно подошел к Дай-Ши. — Можешь колдовать сколько тебе угодно, но не вздумай пробовать на мне свое колдовство. Меня ты этим не возьмешь!
— Колдовство — это не по моей части, — сказал Дай-Ши. — Мы здесь не верим в колдовство. Колдовство свидетельствует об упрощенном понимании жизни. Оно пришло из твоих краев. Я думаю о связях и взаимодействии сил. И пугать тебя не собираюсь. Ты и без того напуган до смерти.
Однако светловолосый не слушал того, что ему говорит Дай-Ши.
— Скажи, что ты слышишь сейчас? — спросил он. — Я, например, не слышу ни голосов, ни лая собак, ни блеяния коз, ни ветра. Как будто на всей равнине нет никого, кроме нас.
— Может, так оно и есть, — заметил Дай-Ши. — Ты приковал меня здесь, но это еще не значит, что я в твоих руках. Так может считать лишь человек с упрощенным мышлением. Ты прибегаешь к силе, чтобы добиться своего. Но я уступил тебе только потому, что ты угрожаешь человеку, чья жизнь мне дороже моей. Возможно, ты все равно не получишь того, что ждешь, и тогда ты расправишься со мной. Ты просто забыл, что твое мировоззрение и твоя культура не в состоянии до конца постичь мир. Тебе трудно понять, что ты прикасаешься к тому, что недоступно твоему пониманию. Ты думаешь только о власти и богатстве, которое тебе могут принести эти камни, и забываешь о силе, существующей независимо и от тебя и от твоего богатства. Она содержится в этих камнях, но ею не может обладать простой смертный. Да, сейчас вокруг тихо. И это заранее определено моим рассказом. Но разве ты не слышишь, как мягко ступают лапы ягуара по земле, залитой лунным светом? Конечно, этого зверя здесь быть не может, он обитает в других местах. И тем не менее, неужели ты не слышишь, как к лагерю крадется ягуар? Не видишь его тени?
— Нет, — прошептал светловолосый. — Нет! — крикнул он. — Не слышу! Кончай свой рассказ, пока луна еще в зените!
Он снова сел в кресло.
— Первый раз твоя мысль не замкнулась на тебе самом, — заметил Дай-Ши.
— Заканчивай рассказ! — крикнул светловолосый и осушил бокал.
Дай-Ши продолжал:
— И вот настал день, когда между людьми племени и шаманом пролегла бездна. Один человек явился к шаману и сказал:
— Сегодня ночью перед дверью моей хижины положили дикую свинью. Мы голодали. Я болен, жена тоже больна. У нас нет взрослых детей, и ждать помощи было не от кого. Ты говоришь, что мы должны преклоняться перед твоим могучим ягуаром и воздавать ему должное. Ягуар — твой покровитель. По сути, это ты помогал нам, но всякий раз требовал платы за помощь, оказанную нам ягуаром. Нам теперь вовек не рассчитаться с тобой за эту помощь.
Вокруг шамана и человека, посмевшего сказать ему эти слова, воцарилась тишина. Та, что слышит, как мечтает ручей, огляделась по сторонам — дочери нигде не было.
Солнце клонилось к вечеру, и с востока наползала тьма. Зажглись первые звезды. На деревню опустилась ночь.
Шаман встал.
— И ты смеешь так говорить после того, как ягуар помог тебе? — загремел он. — Наглец! Ты оскверняешь мои силы. Смотри, навлечешь немилость ягуара на всю деревню. Подумай о том, что ты сказал!
Человек молчал. И люди у него за спиной тоже молчали. Шаман злобно поглядел на них и послал за вождем. Тот вскоре пришел и велел шаману говорить.
— Мы живем в согласии с природой, — сказал шаман. — Лес, ветер, луна, солнце и звери живут так же, как мы. Ноша шамана не из легких — он должен быть еще и ягуаром. Долгое время вы убеждались в том, что ягуар охраняет вас, что моя сила служит вам. Чего вам еще надо?
Не успели люди ответить шаману, как в ночном лесу послышалось рычание и к костру медленно подошел ягуар.
Люди бросились в разные стороны. Но ягуар не собирался нападать на них. Он прижимался к земле, и в лунном свете его шкура отливала серебром. Ягуар приблизился к шаману. Стало тихо. Шаман не мог скрыть своего страха и отпрянул назад.
— Убейте его! — крикнул он. — Убейте ягуара!
Люди не поверили своим ушам. Если убить ягуара, шаман умрет. Ни одна рука не потянулась к оружию. А ягуар подходил к шаману все ближе и ближе.
Тогда Та, что слышит, как мечтает ручей, шагнула вперед, блеснул кинжал. Она посмотрела ягуару в глаза и украдкой всхлипнула. Ягуар встретил ее взгляд, но не остановился. Та, что слышит, как мечтает ручей, бросилась вперед и вонзила кинжал ягуару в сердце. Он задрал голову к ночному небу и завыл. Из его раны хлынула густая, темная кровь.
Люди оцепенели. Шаман не умер, зато ягуар превратился в умирающего человека.
Та, что слышит, как мечтает ручей, опустилась на колени и обняла лежавшую на земле девушку. Та, что плакала возле камней, отдала людям этой ночью свою кровь.
Шаман стоял как вкопанный. Потом побежал прежде, чем опомнились люди.
Та, что слышит, как мечтает ручей, плакала и осла над умирающей дочерью.
— Не горюй, — прошептала доп. — Этому суждено было случиться. Между властью человека и животными нет свази.
Та, что плакала возле камней, умерла.
Из ее руки выкатился желтый камешек. Ом ярко горел, освещенный луной, никто никогда не видел такого камня. От него к луне поднималась чудесная музыка. Она утешила людей, и они поняли, что ягуар не был вторым «я» шамана. Ом принадлежал им.
Дай-Ши замолчал. Луна больше не заглядывала в палатку.
За стеной послышались привычные звуки.
— Где я был? — прошептал светловолосый. — Что ты со мной сделал?
— Ничего, — ответил Дай-Ши. — Я только исполнил твою просьбу.
Ом прислушался к удаляющейся мягкой поступи кошачьих лап. Взглянув на светловолосого, он понял, что тот тоже ее слышал.
— Я тебя предупреждал, чтобы ты не прибегал к колдовству, — сказал светловолосый.
При чем тут колдовство? — удивился Дай-Ши. — Ведь ты в него не веришь. За стеной палатки раздался смех, и светловолосый выпрямился.
— Не думай, что тебе удастся обмануть меня! — сказал ом и вышел.
В очаге дотлевали угли. Дай-Ши смотрел в ночное небо.
Светловолосый забыл приладить на место вырезанный лоскут.
Глава 14
Николай проснулся и сел.
Его кто-то разбудил.
Часы показывали полчетвертого. Николай проспал очень долго.
Ом откинул занавеску. Шел снег. Лужайка была белая, на кустах лежали пушистые шапки. Снежинки шуршали, ударяясь в стекло.
Николай вышел на галерею. Было тихо. Одна красная лампа погасла. Холл с одинокой неяркой лампой выглядел брошенным. Да и эта лампа, казалось, вот-вот погаснет.
Крадучись, он заглянул в спальню Лидии. Пусто. Николаю это не понравилось. Где она пропадает? Может, у нее появился любовник?
