Он подумал об отце, у которого была назначена тайная встреча. Скоро семь, опаздывать нельзя. А тут эта Терри и царские камни… Что же делать?
— Я правда очень тороплюсь.
— Это недолго.
— Ровно в семь мне нужно быть в одном месте. — Николай решил все-таки пойти туда, куда собирался отец.
— Можно я провожу тебя? Я все расскажу тебе по пути.
Но снег, ветер, натянутые на уши шапки и скользкая дорога мешали им вести серьезный разговор.
Дом шестнадцать на Вангсвейен оказался белой виллой. Она стояла в глубине сада, в котором росли старые, развесистые яблони. Грозные тени кустов падали на белевшие в сумерках дорожки.
В одном из окон первого этажа в щелку между занавесками пробивался слабый свет. В остальных окнах было темно.
Николай остановился.
— Тебе сюда? — спросила Терри у него за спиной.
— Да.
— Что тебе здесь надо?
— Пока не знаю, но…
Ему не хотелось рассказывать ей слишком много, он совсем не знал ее.
Было похоже, что в доме никого нет, но ведь отец ясно сказал, что придет сюда к семи. По дорожке, идущей от ворот, судя по всему, недавно проехала машина. Может, отцовская?
Николай направился к воротам, но Терри удержала его.
— Осторожней! К воротам может быть подключена сигнализация.
— Откуда ты знаешь?
— Об этом часто пишут в детективах. Безопасней перелезть через изгородь. Она пошла вдоль изгороди, и Николаю было уже не до вопросов, он побежал за ней. Чуть дальше, там, где над изгородью навис большой куст, Терри и Николай перелезли в сад.
В саду они остановились и прислушались. Вой ветра здесь казался жалобнее, чем на улице, снег больше слепил глаза.
— Что ты собираешься делать? — снова спросила Терри. — Будешь отсюда шпионить за домом или хочешь пробраться внутрь?
— Хочу узнать, что тут происходит.
— Тогда иди сюда. Не подходи слишком близко к дому. Ты даже не заметишь, если тебя увидят.
Она стала приближаться к дому по извилистой дорожке, перебегая от куста к дереву, от дерева к кусту. Светлая щель между занавесками постепенно становилась ярче. Николай не отставал от нее. Вскоре она остановилась.
— Если снег скоро прекратится, то сегодня вечером или завтра утром они обнаружат наши следы. Ты подумал об этом?
Сейчас Николаю это было неважно. У него была одна цель — окно. Надо в него заглянуть. Он был уверен, что увидит в этой освещенной комнате своего отца.
Николай не ответил Терри и пошел дальше. За спиной у него послышался тяжелый вздох, но, может быть, это вздохнул ветер в кустах.
Николай был уже почти рядом с окном, когда в темноте раздалось рычание, и он увидел какое-то животное, приготовившееся к прыжку. Он решил, что это уже знакомый ему зверь из темноты, но Терри присела на корточки и позвала:
— Сонни, иди ко мне, это я! — Она протянула руку..
Рычание стало глуше. Николай затаил дыхание, он боялся собак, особенно больших, а это был ротвейлер — самая свирепая из всех собак! Он их много видел в кино.
Ротвейлер бросился к Терри. Николай ждал своей очереди, но раздался тихий смех — Терри лежала в снегу на спине, и собака лизала ей лицо.
— Ну ладно, ладно, Сонни, это я и мой друг. Пожалуйста, не рычи на нас!
Терри встала и подошла к Николаю.
— Иди сюда, Сонни! — позвала она, и собака послушно подошла к ней. — Поздоровайся с Николаем.
Собака села и протянула Николаю лапу.
— И ты тоже поздоровайся с Сонни, — прошептала Терри.
Николай пожал собаке лапу и чуть не сказал ей: «Добрый вечер».
— Ты ее знаешь? — подозрительно спросил он.
— Нет. Просто я люблю собак, и они любят меня.
— Но ты знаешь, как ее зовут!
— Не знаю. Может, ее зовут как-нибудь иначе.
Она пошла к дому, и собака рысцой побежала за ней. Николай замыкал шествие. Что-то в отношениях Терри и Сонни вызывало у него подозрение.
Окно оказалось высоко, и они не могли заглянуть в него, стоя на земле.
— Обожди-ка! — Терри скрылась в темноте, Сонни побежала за ней..
Вскоре Терри вернулась, таща небольшую лестницу, вокруг нее весело прыгала Сонни.
— Где ты ее нашла? — удивился Николай.
— Мне пришло в голову, что здесь под террасой должна лежать лестница, — ответила Терри. — Помоги-ка, давай прислоним ее к стене, только потише, чтобы нас не услышали.
Вдвоем они приставили лестницу к стене. Николай сразу же хотел влезть на нее, но Терри остановила его.
— Нет, первой полезу я, — сказала она и, прежде чем Николай успел возразить, стала карабкаться по перекладинам. Сонни жалобно поскуливала, глядя на Терри.
— Тихо, Сонни! — приказала Терри собаке, которая тут же замолчала и села; рядом с Николаем. Ему это не понравилось.
Наконец голова Терри поравнялась с окном, и Терри заглянула в щель. Время; шло, Терри не двигалась. Николай рассердился. Ведь это он должен был узнать, что делает здесь его отец!
— Спускайся! — Он начал трясти лестницу.
Сонни тихонько зарычала. Терри спустилась и уступила ему место.
Сперва Николай видел только спину, загородившую всю комнату. Но вот спина отодвинулась, занавеска приоткрылась и щель стала шире. Там на стуле сидел человек. Руки у него были связаны за спиной, на глазах чернела повязка. От страха: Николай чуть не свалился с лестницы. Он никогда в жизни не видел связанного человека. Это было страшно. Он невольно отвел глаза.
— Ну что, увидел то, что хотел? — спросила Терри.
Николай не ответил.
В комнате были еще два человека, Николай их не знал. Но вот тот, что стоял раньше спиной к окну, подошел к двери и обернулся. Это был отец!
Господи, что он здесь делает? Отец стоял, засунув руки в карманы, и смотрел I на пленника.
«Может, отец спасет его?» — подумал Николай. Впрочем, надежды на это было I мало. Отец явно знал двух других. Николай видел, что они разговаривают, но не слышал, о чем.
Терри качнула лестницу.
— Спускайся! — шепнула она. — Сонни убежала. Значит, сейчас кто-нибудь выйдет из дома. Бежим!
Она была так напугана, что Николай кубарем скатился с лестницы и упал в снег. Она помогла ему встать, и он, хромая, побежал за ней через сад.
— Подожди, а лестница? — остановил он Терри. — Ее же увидят!
— Хочешь, чтобы они схватили тебя? — бросила она через плечо. — Ну и увидят, они же не знают, кто здесь был. И когда.
Они перелезли через изгородь и побежали по улице. Только на перекрестке они перевели дух.
