Помню, как однажды Форд сошел со съемочной площадки и сказал мне:
— Эту сцену ты снимаешь.
Я сказала: «Ладно», но усомнилась в том, станет ли работать со мной Фредди. Фредди Марч сказал, что станет, и я снимала сцену в башне.
Просто Форд потерял интерес к фильму. Это был провал.
Благодаря ему я не сломала себе шею.
Я ездила верхом, сидела на седле боком — изображая королеву Марию, разумеется.
Снимался эпизод, в котором я скакала во весь опор. Джек своевременно крикнул: «Кейт, пригнись!» Я пригнулась и избежала удара о сук, который наверняка снес бы мне голову.
Мы остались друзьями. Он был замечательный парень. Ирландцы жесткие ребята. Память у него удивительная.
Последний раз я видела его, когда он болел и уже не вставал с постели — да, он умирал.
Жесткий, он любил своих друзей и ненавидел своих врагов, любил Ирландию, любил кино, любил свои хиты, обожал свои провалы.
Капризный, упрямый, непреклонный, высокомерный и большой друг.
И… ой какой опасный враг.
«Служебный вход»
Режиссер — Грегори Ла Кава. В ролях — Джинджер Роджерс и я. Были также приглашены все лучшие девушки РКО: Люсиль Болл, Гейл Патрик, Андреа Лидс, Ив Арден, Энн Миллер.
Моя карьера шла на спад, и когда мы начали снимать «Служебный вход», я сразу обратила внимание, что во всех снятых сценах я — не главное действующее лицо, а скорей статистка, которая все больше помалкивает да слушает, что говорят другие.
Недели через две после начала съемок я пошла к Пандро Берману и сказала:
— Пандро, не кажется ли тебе…
Он ответил:
— Послушай, Кейт, ты должна бы быть довольной, что у тебя шестая роль кряду в удачной картине.
Я решила пожаловаться Ла Каве:
— Эта моя героиня, Грегори, я не знаю, кто я. Кто я, Грегори?
— Ты ходячий вопросительный знак.
— Что ты имеешь в виду?
Он взглянул на меня серьезно:
— Черт, если б я знал, Кейт.
Выслушав его, я сказала: «Благодарю» — и отчалила. Сдалась. Заткнулась. Я понимала, что жаловаться больше некому. Поняла, что нет ничего более жалкого, чем актер на подхвате, жалеющий самого себя.
Решив молчать в тряпочку и не вешать носа, я поступила как никогда благоразумно. Ла Кава сжалился надо мной, игравшей богатую девушку, и изменил сценарий так, что я не сходила с экрана всю заключительную часть картины.
Лишь годы спустя я узнала, что при первом просмотре Джинджер Роджерс стояла впереди меня в титрах. Вряд ли знала об этом и сама Джинджер. После этого просмотра во многих бюллетенях значилось: «Самая лучшая картина Кэтрин Хепберн изо всех ее фильмов, какие мы видели; она великолепна». Я говорю о бюллетенях, которые выдают зрителям перед началом сеанса, чтобы они высказали свое мнение. Они помогли мне вновь занять ведущее положение. Фортуна мне улыбнулась.
«Воспитывая Бэби»
Затем, в 1937 году, была картина «Воспитывая Бэби».
Режиссер — Говард Хоукс. Снимались: Кэри Грант, Чарли Рагглис, Мей Робсон и леопард.
На сей раз сценарий был добротным. Кэри Грант по-настоящему блистал. Я тоже очень хорошо сыграла. А леопард был просто великолепен.
Кэри наотрез отказывался работать с леопардом. Даже и не думал этого делать. Однажды, чтобы проучить его, мы выпустили голодного леопарда на крышу его костюмерной. Кэри выскочил оттуда молнией.
Грант был такой смешной на этой картине. Он потолстел, и в этом состоянии его кипучая энергия проявилась во всем блеске. Мы смеялись с утра до вечера. Хоукс тоже был забавный. Как правило, он опаздывал на работу. Кэри и я приходили всегда рано. Каждый в меру своего воображения внес свой вклад в тот сценарий.
Должна добавить, что у меня не хватало ума быть осторожной, поэтому во многих сценах я снималась с леопардом, который кружил возле меня. Ольга Челесте, укротительница, была вооружена большим хлыстом. Мы находились внутри клетки — Ольга, я и леопард, — больше никого. Клетка была устроена только для нас. Камеру и микрофон просовывали внутрь между прутьями клетки. Я была в ночнушке до пят и ходила кругом. И, как дурочка, разговаривала по телефону на длинном шнуре. Леопард тыкался мне мордой в бедро, опрысканное духами. Я шлепала его по загривку. Сцена удалась вполне сносно. Потом я переоделась в короткое — до колен — платье. Оборки по низу юбки прикрывали металлические пластины — это придавало моему наряду особый шик. Но — весьма весомое это «но» — один резкий поворот и… леопард стремительно прыгнул, нацеливаясь на мою спину, Ольга едва достала его хлыстом прямо по голове.
Наступил конец моей вольности в обращении с леопардом.
Мы жутко сорвали график. Это была моя последняя картина на РКО.
Как ни странно, эта картина не слишком удачно прошла в первом прокате. Теперь же считается большим хитом. Но мне думается, что причина была в моем участии — в той «отраве», какой я была для хозяев кинотеатров.
«Филадельфийская история» — пьеса
Кто бы поставил?!
Мне казалось, что лучше всех это может сделать театр «Гилд» — Лоуренс Лангнер, Терри Хелберн — и отдала им предпочтение.
Фил Барри не соглашался, ссылаясь на то, что они запороли его последний сценарий.
Я настаивала, и Фил наконец сдался — пусть будет «Гилд».
Я была не в курсе, что театр «Гилд» находится в плачевном состоянии. Как, впрочем, и Барри. И как я. У них было несколько серьезных неудач, и они переживали не самое лучшее время.
Как бы там ни было, нужно было действовать. В театре «Гилд» тоже не знали, как обстоят мои дела. Не знал этого и Барри. Я ровно столько же знала о театре «Гилд». Но все три стороны пребывали в весьма трудном положении.
Вот потому мы и начали действовать. Я хотела, чтобы пьесу ставил очень сильный режиссер, работающий в традиционной манере. Боб Синклер только что поставил «Женщин». Мне нужен был режиссер, который не считал бы меня чем-то вроде «второго пришествия». Такой, который не парил бы в облаках и позволил бы мне быть — ну, прихотливой, что ли.
Мы взяли Ван Хефлина на роль репортера, Ширли Бут — на роль жены репортера, кроме того, я
