Джек Шеннон бросил на музыканта выразительный взгляд:
– Что-то заставляет вас так думать?
– Разве он не вызывает самых больших подозрений?
– Здесь, где все дышит Голливудом, на актрис часто нападают обезумевшие фанатики. Вы знаете этот мир, мистер Тесье, и тем не менее считаете, что преступник – Роберт? Не подозреваете его, а убеждены в его вине? Мне хотелось бы узнать причину подобной уверенности.
– Ничего существенного.
– Что ты хочешь сказать, Виктор?
– Право же, Чейз, ничего особенного.
– Ничего?
Во внезапно наступившей тишине Джек Шеннон терпеливо ждал разъяснений. Только когда стало совершенно очевидно, что Виктор не собирается что-либо добавлять к своим словам, лейтенант заговорил снова:
– Под ногтями Кассандры остались фрагменты кожи. Анализ ДНК подтверждает, что кожа принадлежит Роберту. Мы видели фотографии соответствующих царапин на его теле, и он с большой готовностью заявил, даже не требуя присутствия своего адвоката, какова причина появления этих царапин.
– Да уж наверное, он был готов распинаться об этом без конца, – пробормотала Хоуп.
– Я бы сказал, он был в полном восторге, – мрачно уточнил лейтенант.
– Так что сказал Роберт о причине царапин?
– Это якобы результат страстных ласк миссис Винтер и ее отчаяния. Он утверждает, будто их отношения были неровными и изменчивыми с самого начала и им не суждено было просуществовать долго. Когда наконец он сказал, что хочет с ней расстаться, она не желала его отпускать, и это стало причиной появления царапины. А потом…
– …Нападение на нее заставило Роберта понять, как сильно он ее любит?
– Вот именно. У мистера Фореста сколько угодно свидетелей, готовых подтвердить правдивость его показаний. Если потребуется, он раздобудет их еще. История, рассказанная им, такова: между ним и Кассандрой имело место половое сношение в ее доме в Брентвуде между часом и двумя в среду днем. Они ссорились и до, и после, и наконец, рассерженный, он ушел в два сорок пять. Ближайшая соседка Кассандры, сценаристка, сочиняющая мыльные оперы, работает на дому. Она подтверждает, что Роберт Форест уехал в это время и что он очень спешил. Сам Форест утверждает, что некоторое время просто ездил на машине, чтобы успокоиться, потом отправился в свой дом в Малибу. Он уже сожалел о том, что наговорил миссис Винтер, тем более что это был день ее рождения. Он пытался несколько раз позвонить ей от половины шестого до шести. При этом Форест пользовался междугородной связью, и, значит, звонки были зарегистрированы. Каждый раз ему отвечал автоответчик, и он решил, что она (миссис Винтер) уехала на благотворительный вечер, где в тот день должна была принимать гостей как хозяйка. Форест не собирался туда, но потом передумал и поехал, чтобы увидеть ее и извиниться. Когда он добрался до Беверли-Уилшира, оказалось, что на вечере ее не было, и гости начали уже беспокоиться. Тогда мистер Форест снова набрал ее номер, потом девять один один. Ему ответили тотчас же. Была вызвана бригада неотложной помощи, и ко времени, когда он и несколько ближайших его друзей-актеров прибыли, миссис Винтер уже увезли в больницу.
– И Роберт Форест стал героем этой ужасной трагедии, – заметила Хоуп. – Не в первый раз случается, что роль негодяя и злодея играет одно и то же лицо.
– Вы полагаете, он бросил ее умирать? – спросил Чейз.
– Такова одна из версий.
– Кроме этих выводов, о чем еще говорят физические повреждения?
– Есть сам факт нападения и злостное избиение: человек, наносивший удары, находился во власти эмоций. Судя по всему, он был охвачен яростью и у него было желание убить свою жертву. Случайно обнаруженный в доме грабитель думал бы только о том, как поскорее скрыться. К тому же обнаруженные на теле Роберта Фореста царапины производят впечатление нанесенных не в порыве страсти, а скорее в попытке защититься.
– Интересно…
– Что именно?
– Ну, я уверена, что медики, прибывшие на место, не подумали о попытке сексуального насилия.
– Должен вам сказать, что осматривавшая миссис Винтер доктор Аманда Прентис – одна из лучших специалистов. Хотя она не решается назвать происшедшее насилием, но говорит, что половой акт был крайне грубым.
В комнате повисло тягостное молчание.
– Есть еще кое-что, – снова заговорил Шеннон. – Сами фрагменты кожи. Судя по некоторым признакам, установленным с помощью микроскопического исследования, время нанесения царапин и избиения совпадают.
– Роберта Фореста следует арестовать, – сказал Чейз, и голос его не дрогнул, что далось ему нелегко, судя по стиснутым кулакам и недоброму блеску в глазах.
– Нет.
– Какого черта?
– Потому что у нас есть только косвенные улики и нет прямых. Но, – заверил присутствующих лейтенант Шеннон, – Мэлори Мейсон, помощник окружного прокурора, уже подключена к делу.
– Верно, Чейз, – подала голос Хоуп, – у нас недостаточно оснований для ареста.
Хоуп знала, что без свидетельства самой Кассандры они, возможно, никогда не получат их. Но если Роберт Форест в самом деле нанес ей такие увечья и если… Ладно, пусть даже Кассандра Винтер не сможет выступить на суде сама, Хоуп Тесье с помощью Джека Шеннона изыщет способ свидетельствовать в ее пользу и найдет такие обстоятельства, целые горы обстоятельств, что путь к вынесению вердикта окажется кратким и безошибочным.
Хоуп взглянула на лейтенанта из отдела убийств:
– А как насчет предыдущих случаев физического насилия?
– Разумеется, он все отрицает. По этому поводу не появилось ни одной свидетельницы, даже ни одного анонимного звонка.
Странно, подумал Чейз. Если Роберт Форест бил ее, если угрожал ей, Кассандра должна была прервать с ним все отношения и обратиться в полицию. Его Кэсси не допустила бы подобного издевательства. Или она настолько изменилась?
