наибольший и действительно взаимный характер, – в энергетической. В этом смысл так называемой энергетический дипломатии России в отношении ЕС. Отталкиваясь от взаимозависимости в сфере энергетики, Москва стремится утвердить в отношениях с ЕС выгодные ей принципы и модальности, в том числе в области торговли и регулирования энергопотоков, а также пытается стимулировать Евросоюз содействовать России в оказании давления на страны постсоветского пространства, прежде всего Украины.
Зависимость внешней политики современного государства от внутриэкономического развития, конъюнктурного состояния национальной экономики и благополучия населения также является на сегодняшний день всеобщепризнанным и хорошо изученным фактом. Данная зависимость стала появляться в конце XIX и особенно в начале XX в. по мере одновременного развития как минимум трех тенденций.
Во-первых, межгосударственные войны в определенной степени становились «войнами экономик» и успех в них определялся ресурсным, мобилизационным и инновационным потенциалами того или иного государства, т.е. экономическими факторами. Первой действительно экономической войной стала Первая мировая война, которая была проиграна Германской империей не из-за поражений на фронте, которых, по сути, не было, а из-за внутриэкономического истощения. То же произошло и во Вторую мировую войну.
Во-вторых, постепенно происходило «политическое пробуждение» населения и, как следствие, демократизация внутриполитических процессов все большего числа стран. Укреплялись и расширялись права и свободы человека и гражданина, причем как политические, так и экономические. Обеспечение экономического благополучия населения (хотя бы относительного) стало во второй половине XX в. главной задачей политического руководства все большего числа стран, в том числе и коммунистических, где данная задача по крайней мере формально провозглашалась. Деятельность государственного аппарата (разумеется, со многими нюансами и оговорками) стала подчиняться задаче обеспечения экономического развития и повышения жизненного уровня населения. Соответственно, внешняя политика как часть общей деятельности государства и часть государственной политики должна была это также учитывать и подчиняться данной общегосударственной цели.
В этих условиях внешняя политика должна, как минимум, не препятствовать внутриэкономическому развитию государств и повышению благосостояния населения, а как максимум, создавать для этого внешние условия, стать одним из факторов внутриэкономического развития. Именно это и произошло. Официальные внешнеполитические концепции, стратегии и доктрины подавляющего большинства стран мира (а в ряде случаев и законодательные акты, регулирующие деятельность внешнеполитических ведомств) содержат положения о том, что главная (или одна из главных) целей внешней политики – создавать благоприятные внешние условия для устойчивого внутриэкономического развития. Так, в утвержденной Президентом РФ Д.А. Медведевым 12 июля 2008 г. Концепции внешней политики Российской Федерации второй важнейшей целью российской внешней политики провозглашено «создание благоприятных внешних условий для модернизации России, перевода ее экономики на инновационный путь развития, повышения уровня жизни населения, консолидации общества, укрепления основ конституционного строя, правового государства и демократических институтов, реализации прав и свобод человека и, как следствие, обеспечение конкурентоспособности страны в глобализирующемся мире» [25] . Иными словами, внутриэкономические задачи внешней политики по степени приоритетности идут сразу после обеспечения безопасности и территориальной целостности государства.
В-третьих, тенденцией, обусловившей зависимость внешней политики государства от его внутреннего экономического развития, стала глобализация. По мере того, как важнейшие отрасли и сферы мировой экономики стали приобретать действительно глобальный характер, национальные государства начали терять контроль над многими важнейшими для них экономическими процессами, определяющими развитие их собственных экономик. Внутреннее экономическое развитие государств стало все в большей степени определяться не столько внутренними ресурсами и внутриэкономической политикой, сколько воздействием внешней среды – процессов и тенденций, протекающих на глобальном уровне. Регулирование последних на национальном уровне становилось все менее возможным. В связи с этим существенно возрастает значимость внешней политики именно как инструмента воздействия государства на внешнюю среду. Будучи средством, способным повлиять на положение государства в мировой экономической системе, а также во взаимодействии с другими странами на транснациональные экономические процессы, внешняя политика становится одним из немногих действенных факторов внутриэкономического развития.
Изменения в 2000-е годы экономической конъюнктуры в лучшую для России сторону не замедлили сказаться на ее внешней политике, которая приобрела подчеркнуто самостоятельный, независимый от Запада (и даже в ряде случаев антизападный), жесткий, наступательный и даже ревизионистский характер. Стало заметным стремление Москвы отыграть по крайней мере часть позиций, потерянных ею в 1990-е годы. В частности, резко активизировалась политика России в регионе СНГ и в сфере европейской безопасности.
В настоящее время сложилась устойчивая традиция оценки и прогноза внешнеполитического поведения той или иной страны в зависимости от конъюнктурного состояния ее экономики. Недавним и наглядным примером применения данной методики может служить имевшее большой резонанс заявление в адрес России вице-президента США Дж. Байдена, сделанное в июле 2009 г. в интервью «Wall Street Journal». В нем американский вице-президент предположил, что уже в ближайшее время российская внешняя политика вновь смягчится и Москва будет вынуждена пойти на ряд внешнеполитических уступок, в том числе по важным для нее вопросам, ввиду очередного ухудшения ее экономического положения в связи с международным финансово-экономическим кризисом.
В принципе, в последние годы произошла своего рода «экономизация» понятия силы того или иного государства. Мощь страны, а также ее место в международной системе начала ставиться в зависимость от развитости и объема ее экономики порой в большей степени, чем от ее военных и дипломатических возможностей. Например, отказываясь признать Россию одним из усиливающихся полюсов многополярного мира наряду с Китаем и Индией, западные наблюдатели и политические деятели указывают прежде всего на российские экономические проблемы. Экономический фактор стал в последнее время одним из главных, определяющих природу мирового политического порядка. Так, подъем Китая и Индии носил в 1990-е и 2000-е годы прежде всего экономический характер, однако именно он сформировал общемировой консенсус о том, что период американской однополярности подошел к концу и ему на смену приходит новый международный политический порядок – многополярный.
Соответственно делаются далеко идущие прогнозы о внешней политике и США, и новых незападных полюсов, а также о дальнейшей эволюции мировой политики в целом. Надо сказать, именно экономический подъем Китая, Индии и России наряду с экономическими проблемами в самих США, вылившимися в 2008 г. в общемировой кризис, сформировали преобладающее в России мнение о политическом ослаблении Америки, что в свою очередь, возможно, подтолкнуло Москву к проведению еще более наступательной и ревизионистской политики.
Таким образом, влияние экономики (мировой, внутренней, а также внешнеэкономических связей) на внешнюю и мировую политику является на сегодняшний день общепризнанным и вполне изученным предметом. Зависимость внешней политики от внутреннего состояния экономики и внешнеэкономических связей в ряде случаев постулируется на официальном уровне, экономизация внешней политики и мировой политики воспринимается как своего рода аксиома. Проблема, однако, возникает с признанием обратной связи – воздействия внешней и мировой политики на экономику и внешнеэкономические связи.
2.2. Влияние политики на внешнеэкономические связи
В отличие от внешней и мировой политики, где воздействие экономических факторов признано как в науке, так и на официальном уровне, традиционно считалось, что мировая экономика и внешнеэкономические связи развиваются в соответствии с собственными законами и правилами, имеющими соответственно экономический характер, и не испытывают серьезного воздействия смежных областей. Иными словами, преобладало мнение, что, оказывая влияние на политику, экономика (как мировая, так и внешнеэкономические связи) остается своего рода вещью в себе, живет своей собственной жизнью и, как правило, не подвергается «внешнему» воздействию со стороны политических факторов, по крайней мере воздействию, способному коренным образом изменить коммерческую логику развития внешнеэкономических связей и базовые законы экономики, определяющие развитие мировой экономики.
Исключения же из этого правила (СССР и коммунистические страны вообще, чьи внешнеэкономические связи развивались не рыночным способом, а путем централизованного государственного планирования, и осуществлялись исключительно государством) рассматривались как девиации, которые в очередной раз подтверждали общее правило и рыночную природу внешнеэкономических отношений. В качестве подтверждения этого тезиса указывалось на общую неэффективность административно-распределительных экономических систем, приведшую к распаду СССР и
