в Англии, вместе с Арианой – его леди, его женой, его любовью.
Ранульф крепче обнял Ариану. Она так дорога ему! И впервые в жизни он мог сказать – он понимает, что такое счастье. В их прошлом были бури, невзгоды и неистовые ссоры, но в груди его уже расцветали светлые надежды на безмятежное будущее.
– Дорогая моя, – прошептал Ранульф, снова прильнув к губам Арианы.
И поцелуй его был исполнен неизмеримой нежности, настолько чудесной, что захватывало дух.
Ариана с любовью посмотрела на Ранульфа. Его золотистые глаза были полны добротой и любовью.
– Я люблю тебя, – восторженно прошептала Ариана.
– И я тебя, – благоговейно ответил Ранульф. – Я никогда не думал, что буду испытывать такие чувства.
– Какие, милорд?
Он обхватил пальцами ее изящную руку и положил ладонь Арианы себе на грудь, прямо туда, где билось сердце.
– Я умру, если ты покинешь меня. Ты разжигаешь пламя в моих чреслах. Ты владеешь моим сердцем. Ты нужна мне, как воздух, как солнечный свет, как огонь зимой…
Слезы застлали Ариане глаза. Она улыбнулась ему:
– Я никогда не покину тебя, любовь моя. Клянусь Богом, что буду верна тебе всегда и везде, во веки веков.
– А в ответ я дарю тебе мою жизнь. Она твоя. Храни ее до того дня, как мне придет пора умереть.
И они скрепили свои обеты еще одним нежным поцелуем.
Эпилог
Теплые губы, прикасавшиеся к обнаженной коже, больше не в силах были возбудить его, и прохладные шелковистые волосы, дразняще скользившие по его нагой спине, тоже. Ранульф лежал на животе, разметавшись на пахнувших мускусом льняных простынях, пресытившийся и измученный. После стольких усилий его тело блестело от пота. Удовлетворить сладострастную молодую жену! Это может истощить даже такого сильного и выносливого мужчину, как он.
И теперь Ранульф лежал неподвижно, не в силах откликнуться, на эротические ласки Арианы. Он не пошевелил ни единым мускулом даже тогда, когда Ариана нежно прижалась губами к страшным шрамам у него на спине, потому что только ее мягкие, любящие поцелуи могли исцелить его раны, как на теле, так и в душе.
Лишь внезапный вопль из колыбельки, стоявшей у очага, смог мгновенно вырвать Ранульфа из восхитительного забытья, потому что теперь его внимания требовала не одна женщина, а совершенно другая, подумал он, и безмолвный смех согрел его изнутри.
– Нет, жена, позволь мне, – сказал он, когда Ариана попыталась встать.
Выбравшись из постели, Ранульф подошел к очагу, чтобы поухаживать за последним плодом их любви. Строительство нового замка в Марсдене было закончено перед тем, как на свет появилась их дочь Бланш; двухлетний сын родился еще в Кларедоне. Алейн уже вырос из колыбельки, поэтому спал в смежной комнате вместе со своей няней.
Ранульф взял на руки свою плачущую дочь, бормоча ей какие-то ласковые слова. С безграничной нежностью прижав ее к груди, он покачивал девочку, успокаивая ее, и она постепенно затихала.
Ариана, полулежа на кровати, улыбалась, глядя, как самые широкие плечи во всем христианском мире оберегают столь хрупкий сверток. Даже в самых своих заветных мечтах она не представляла себе Ранульфа вот так – воркующего над крохотной дочкой, благоговейно поглаживающего ее шелковистые волосики своей сильной рукой, которая с легкостью управляется со смертоносным боевым мечом, но может и ласкать с невероятной нежностью. Ранульф был очень предан своему сыну и гордился им так, как может гордиться только отец, но – как часто случается с сильными мужчинами – маленькую дочку он обожал просто до безумия.
Заметив улыбку Арианы, Ранульф вскинул темную бровь:
– Что тебя так забавляет, милая?
– Ты, милорд. Я просто вспомнила наводящего ужас дракона, захватившего Кларедон. Больше ты ничем не напоминаешь того свирепого воина.
Ранульф тоже вспомнил того ожесточившегося человека, которым он когда-то был, и губы его изогнулись в улыбке. Трудно поверить, как сильно изменилась его жизнь за какие-то несколько коротких лет. Теперь у него есть семья и дом. Он окружен людьми, которых любит и которые любят его, – женой, детьми, а также верными вассалами и слугами. Он больше не нуждается в войнах и боевых стычках, чтобы испытывать полноту жизни, зато познал совсем другое удовольствие – и Ариана поклялась, что он будет испытывать его всегда.
Тут Бланш снова испустила вопль, и умудренный опытом Ранульф тотчас же отнес малышку к матери, чтобы та ее покормила. Он прилег рядом с ними на постель, с благодарностью глядя, как Ариана прикладывает голодную дочь к груди. Обычно знатные дамы выбирали среди невольников кормилицу, но Ариана этого не хотела. Она была предана своим детям так же сильно, как и Ранульф.
Супружество положило конец его развлечениям с другими женщинами. К негодованию многих женских сердец, хозяин Вернея и Марсдена был слишком привязан к своей красавице жене, чтобы проявлять интерес к женщинам замка – да и к любым другим тоже.
Ранульф обвел взглядом покои, ставшие средоточием его жизни. Ариана превратила замок в настоящий домашний очаг, обставила комнаты так, чтобы всем было удобно, затянула каменные стены разноцветными шерстяными шпалерами и застелила каменные полы ткаными ковриками.
Прошедший год оказался особенно щедрым. Вознаграждая Ранульфа за доблестную рыцарскую службу, король Генрих даровал ему чудесный лен Марсден, приказав построить замок, чтобы основать там крепость, верную короне.
Ранульф больше не вернулся в Верней, хранивший слишком много горьких воспоминаний. Он съездил в Нормандию лишь однажды и ненадолго, чтобы осмотреть свои владения и назначить Пейна Фицосберна управляющим Вернеем – рыцарь заслужил эту награду за долгие годы своей преданной службы. Ариана согласилась с этим также охотно, как и Ранульф. Она поддерживала его с отвагой и верностью настоящей жены воина, выполняла свои обязанности леди с изяществом и добротой и никогда не жаловалась, если Ранульфа призывали для феодальной службы. Он участвовал в королевской кампании в Уэльсе и с радостью вернулся домой, едва успев к рождению дочери.
Ранульф смотрел на свою сосущую материнское молоко дочь, и лицо его помягчело, а грудь распирало от горячей любви. Такая крошечная, такая совершенная, такая красивая…
Да, он смягчился, с удовольствием думал Ранульф. Пейн немилосердно поддразнивал бы его, если бы вассал видел, как женщина распоряжается жизнью его сеньора. Впрочем, по слухам, Пейн и сам недавно встретил леди, которая водила его на очаровательном коротком поводке.
Бланш наелась и задремала, Ранульф отнес дочь в колыбель и позвал няню, чтобы та сменила ей пеленки и переодела малышку в чистую тунику. Но и после
