— Ну а если кости раздроблены?! Я однажды…
— Сказали же тебе — такими методами — условно говоря, магическими — все сращивается и исправляется без необходимости что-то резать и вскрывать, — сказал Трофимов, рассматривая детали различных расположенных поблизости ирейских приборов.
— Ничего себе. Ладно, пойдемте дальше.
Шурик подошел к следующему столу, достал пачку снимков и шлем.
— Вот что это такое, мы тоже даже предположить не можем. Ну вот что они делают?!
На одном снимке гномы капали большую четырехугольную яму. На другом по краям этой же ямы, только на этот раз заполненной сухими листьями и сучками, были посажены молодые деревца, верхушки которых были соединены серебристым обручем, а часть корней выступала из земли и уходила в находящейся в ней ворох сушняка. На следующей серии снимков вокруг ямы лицом к ней и направив на нее руки стояли эльфы в шлемах.
— И вот чего они делают?!
— Может хоронят?
— Да нет, трупа не было. Просто пришли гномы, покопали, привезли сухие ветки и листья, высыпали в яму, потом посадили молодые деревца. А потом пришли эльфы, надели вот такие шлемы, постояли и ушли. Потом гномы туда приезжали еще несколько раз и засыпали еще сухих листьев, травы и сучков. И все. А потом наши приборы наблюдения нашли и убрали.
— Интересно.
— Еще интересней, что сейчас на том месте дом стоит. Вот, полюбуйтесь.
— Так быстро построили! И смотрите, нет ни грязи, ни каких следов стройки вокруг, — сказала девушка. — И уже деревья и кусты вокруг, будто и не было стройки! И ни ямы, ни поросли тех деревьев не видно.
— А может они вырастили дом, — предположил Дмитрий.
— Вырастили?! С помощью этих шлемов? Можешь попробовать?!
— Думаю, это особая магия эльфов, видите, на снимках одни эльфы, двенадцать мужчин, двенадцать женщин. И каждый касается своего саженца. Мне кажется, это что-то специфически эльфийское и коллективное, скорей всего у меня одного ничего вырастить не выйдет. И кроме того, для подобной работы мне придется делать полную перестройку физиологии и психики. То есть становиться эльфом. А это потребует слишком много энергии. Ну а раз у одного меня скорей всего все равно ничего не выйдет, зачем это делать?
— Для эксперимента! Вдруг получится?!
— Шурик! Ты где? — раздался крик из — за дальних стеллажей с приборами и деталями земного происхождения.
— Мы тут!
Из — за завалов техники вышел давешний приземистый бородач.
— О, вы все тут. Шурик, можно тебя на два слова? Ты уже установил усилитель?
— Почти, сейчас доделаю, там немного осталось. И у меня еще одна идейка появилась, можно попробовать переделать схему и усилить маскировку. Ну все, извините, дела. — Шурик и бородач, вполголоса переговариваясь, отправились в дальний угол ангара.
— Так! Чего это вы двое задумали?! Экспериментаторы хреновы! Какой усилитель?! С ума сошли, эльфы же ясно сказали! — закричала Мерседес и, коротко извинившись перед гостями, кинулась вслед за мужчинами, которые уже скрылись за какой-то дверью.
— Да, дела, — усмехнулся Трофимов и, заметив, что Дмитрий погрузился в себя, спросил его. — О чем задумался?
— Да вот вспоминаю, как стояли эльфы по кроям той ямы. Занятно, четырмя троичными группами. Чередуясь — двое мужчин и женщина, а потом наоборот. Интересно. А еще помнишь, на других записях тоже встречались разные проявления троичности — в размещении объектов, в символах.
— И что?
— Пока не знаю, надо получше познакомиться с этим Миром.
— Ну, может это ничего и не значит! Вот, например, что может значить одинаковое количество мужчин и женщин в этом действе?!
— Равновесие мужского и женского творящих начал. По вашему — Инь и Янь.
— Ну на все у тебя есть ответ! — рассмеялся прогрессор.
Пока знахарь и Трофимов осматривали технику, Катерина и Носов общались с начальником базы. Отперев кодовый замок, он перевел находящуюся в кабинете камеру наблюдения в спящий режим и пригласил их войти. Когда за ними закрылась дверь, он нажал несколько кнопок на возникшей перед ним вирке и Катерина вдруг ощутила, что наступила полная тишина. Спустя мгновение она поняла, что эта тишина возникла внутри ее головы, потому что пропал обычно ощущаемый ею окружающий ментально — эмоциоанльный фон. Значит кабинет начальника базы экранирован генератором МЛТ — защиты и вихревыми полями. Такая защита потребляла прорву энергии, и ее включение могло означать лишь одно — сейчас им предстоит услышать нечто, представляющее сведения с грифом «Особо важно».
— Меры предосторожности, — прояснил Иванов, кивнув на деактивированную камеру и появившийся над его столом ярко — синий сигнальный шарик голограммы, свидетельствующий о том, что все защитные системы кабинета работают нормально и никаких попыток их нарушить не зафиксировано. — Потому что разговор у нас с вами будет сугубо конфиденциальный. Сразу хочу вас предупредить — все, что прозвучит в этом кабинете, разглашению не подлежит. Позвольте вам напомнить, что перед отлетом вы подписывали некоторые бумаги об особом режиме конфиденциальности некоторых сведений. Так вот то, что я вам сейчас сообщу, как раз к ним и относится.
После этого вступления начальник базы произнес две кодовых фразы — одну для Егоровой и вторую для Носова. Эти фразы им сообщили на Земле — Егоровой лично начальник отдела FIB, а Носову — Лахир Чонгап, пояснив, что тот, кто назовет им эти фразы, имеет право отдавать распоряжения, обязательные к исполнению. Дополнительно в их личные информаты были записаны специальные тестовые файлы для дополнительной проверки. Чем оба тут же и воспользовались, предложив Иванову сверить криптоключи. Тот согласно кивнул и предложил гостям законнектить их информаты к открытым портам его терминала. Спустя несколько секунд на информатах и Егоровой, и Носова вспыхнули изображения эмблемы КИК, свидетельствующие о том, что проверка пошла успешно.
После чего начальник базы продолжил свою речь:
— Ну вот, все формальности соблюдены. Теперь по сути. Официально я сотрудник ОАМ КЭДРа и все думают, что я бывший прогрессор, но на самом деле я работник специального отдела КИК с расширенными полномочиями. И если бы не сложившиеся на этой планете особые обстоятельства, вы бы, скорее всего, ничего не узнали бы ни о самом существовании такого отдела, ни об истинном положении вещей здесь, на Ирее. Но, к сожалению, мне придется снять покров секретности и посвятить вас в некоторые детали. Ограниченный допуск для вас я получил. Сразу сообщу, что под моим руководством здесь работает еще несколько засекреченных сотрудников этого же отдела. У нас своя программа и свои новейшие, сверхчувствительные и пока секретные приборы. Но обо все по порядку. Итак… Помните башни с тарелками и ту запись, где одна из них светилась?
Он включил виом и вывел на него то самое изображение, которое они уже видели раньше.
— Данное сооружение находиться вот здесь, на восточной оконечности материка. А через несколько секунд наши приборы зафиксировали всплеск энергетической активности на отдаленном мысе в западной части континента. Где находиться точно такая же башня. Сразу скажу, что между собой они ничем не связанны. А на нашей базе, которая, как вы видите, находиться как раз на линии между этими двумя объектами, вышли из строя некоторые чувствительные к перепадам напряжения приборы. И это несмотря на глобальную всестороннюю защиту. Вы понимаете, о чем это говорит?
— Подождите, вы хотите сказать, что аборигены ухитрились каким-то образом передать энергию с одной башни на другую? Без проводов?! — удивился Носов, чуть ли не в плотную придвинувшись к экрану и изучая карту. Расстояние между башнями было внушительное.
— И часть энергии попала на базу, пробив нашу защиту? — нахмурилась Катя.
— Хуже всего, что незначительная часть, — мрачно сказал Иванов. — А незадолго до этого нами