с ними делились. Знаете, это напоминает мне эдакий всемирный заговор воинов — давайте разжигать войны и совершать набеги, от которых мы будем защищать. Сначала сами создадим остальным трудности, которые потом будем преодолевать. Ведь если у остальных этих трудностей не будет, то и мы будем не нужны.
А единственный известный мне в вашей истории человек, который задумал сделать систему управления, основанную иначе, скоропостижно скончался, как сказали бы у вас сейчас — «при невыясненных обстоятельствах». Хотя скорее всего его таки убили.
— Кого это ты имеешь в виду? — заинтересованно спросил тибетец.
— Заратустра, или, в ином наречении, Зороастр. Он во главу основанной им религии поставил мирный труд и творчество. Для тех времен это был труд земледельца и скотовода. К числу же носителей зла были отнесены кочевники, живущие грабежом созданного другими. Однако среда, в которой проповедовал Заратустра, состояла в большинстве своем из кшатриев, которые высшей ценностью считали не созидающий труд на земле или в мастерской, а доблесть в бою. А свойственная добывающим пропитание своим трудом бережливость считалась большим пороком, являясь помехой для проявления воинского духа. И племена, во главе которых стояли воины, воевали порой друг с другом, как мне кажется, только ради того, чтобы не терять воинских навыков. Или, как я сказал ранее, чтобы нагнать страху на остальных жителей и доказать свою полезность и незаменимость.
— А разве там, откуда ты пришел, было не так? — задумчивым тоном спросил старец.
— У нас мало профессиональных воинов. И они больше не воины, а, скорее типа вашей службы охраны порядка. У нас в лесах, увы, еще есть разбойники. И они их ловят.
— Только в лесах? А в городах нет?
— В городах и больших деревнях они промышлять не рискуют. У нас очень сплоченные люди и оказаться в значительном меньшинстве против подавляющего большинства никому не хочется. К тому же, у почти всех наших мужчин есть опыт сражений, если можно так сказать, в команде. И отпор они могут дать любому! У нас нет войн, но иногда еще возникают споры и разногласия между городами или селами, и, если их не удается разрешить словами или однозначно, с помощью фактов, установить, кто прав, то у нас проходят так называемые «поединки истины». У вас на Земле в древности существовал их аналог — ритуал, который назывался Божий суд. Только у вас в схватку вступали один на один, а у нас чаще практикуются групповые сражения. Потому что считается не честным, когда за интересы всех должен отдуваться кто-то один. Поэтому из числа всех бойцов, пожелавших отстаивать честь своих поселений, выбирают лучших и уже они сражаются с таким же числом супротивников. И это не банальная драка, а соревнование состоящих из множества отдельных бойцов единых организмов. Чаще двух, иногда трех.
— Значит, бойцов у вас таки обучают? — спросил тибетец.
— Знания, полученные в спокойной обстановке залов, дают лишь навык, приучая тело делать определенные движения. Это техника. А подготавливаемых для ведения именно групповой схватки бойцов специально учат чувствовать напарников буквально как самих себя, в том числе с завязанными глазами и в любых условиях, поскольку местом проведения «поединка истины» может быть и лес, и поле, и даже болото. И надо уметь действовать слитно с другими, когда ты являешься лишь частью общей, единой системы. Или, еще вернее, организма. А наш способ обучения бойцов у вас назвали бы «прямым путем», то есть способом придти к выражению бесформенного без постижения формы. Поскольку как при обучении, так и собственно при ведении боя нет того, что называют приемами, а есть лишь различные виды изменений тела и проходящих через него и в нем самом потоков внешних и внутренних Сил. А также различные виды передачи и применения возникающих при этом усилий. В результате при бое многих с многими идет непрерывная передача энергии внутри обеих групп сражающихся. И каждый отдельный боец при этом как бы пропускает все потоки Сил через себя или вне себя, перенаправляя их по разным плоскостям. Способов для этого множество, но основных принципов всего два: волна и спираль. Их сочетание в разных направлениях и дает множество форм приложения и использования усилий. При этом на тренировках основное внимание уделяется развитию двух особо важных навыков. Первое — это умение рикошетить Силу от себя и себя от Силы. Чтобы «гуляющая» в общем пространстве сшибки — «ломания» энергия, попадая в бойца, не разрушала его, а рикошетом передавалась по другим направлениям. К примеру, если кто-то из противников нанес удар, защищающийся боец может передать его энергию так, что сам нанесший удар или находящийся рядом член его команды получит мгновенный ответ. Или провалится мимо, потому что тело защищающегося срикошетит от его потока Силы, при этом как бы захватив часть ее для того, чтобы перенаправить в другого супротивника.
— Слаженно сражаться бок о бок, не мешая друг другу, а черпая силы из общего «котла» непросто, — сказал старик. — Это требует готовности к большому внутреннему единству и смирения. Не каждый Мастер сможет стать одним из многих. Ваш опыт достоин уважения. Но неужели же никогда не было так, что победила команда поселения, которое было не право в споре? Ведь исход боя все — таки зависит от мастерства бойцов. И не может быть, чтобы все были равно одинаково сильны. Всегда где-то будет лучшая команда.
— Я побывал во многих местах моего мира и ни разу не слышал, чтобы по прошествии времени не выяснилось, что правы таки были именно те, чья команда победила. Дело в том, что учась чувствовать друг друга, наши бойцы также учатся постоянно просить во время поединка помощи у Великих Изначальных Отца и Матери. Причем в группе проще, условно говоря, «проложить тропу по следам Родителей Мира». В результате бой на самом деле превращается в коллективную молитву! И получается она лучше у той группы, в которой все чувствуют, причем на всех уровнях их душ, что правда за ними! И только их коллективная молитва позволяет всем им достичь во время поединка контакта с Создателями Всего! Кстати, у нас вообще нет обращений к Творцам Сущего с просьбами о милости только для себя. Каждый молится как минимум за всех своих близких, а чаще — за весь свой род. И Всеобщие Отец и Мать помогают лишь тем, кто более прав и един. И я сам был свидетелем действительно удивительных случаев, когда вроде бы как более слабая команда побеждала, а для их противников возникали нелепые, а порой даже смешные якобы случайности, которые сводили их преимущества на нет. Ну, например, у самого сильного бойца в решающий момент зачина поединка лопнула веревка в штанах, и они упали на землю. Или в другой деревне всех поединщиков неправой стороны вдруг прохватил понос.
— Да, занятно. Действительно, похоже, что у ваших народов еще сохранилась прямая связь с вашими Богами и те следят за поддержанием справедливого порядка. Но ты сказал о двух тренируемых у ваших бойцов важных навыках, — заметил тибетец. — А какой же второй?
— Это умение производить действия не одними только своими телом и силой, а как бы неким «захватываемым» бойцом объемом наполненного Силой пространства. Тогда каждое движение становится гораздо более «тяжелым», мощным и способно воздействовать на противника даже без непосредственного соприкосновения с его телом.
— Что ж, это похоже на один из наших самых продвинутых методов, — уважительно произнес тибетец. — А еще я видел похожее в корейском искусстве «чхарек». Ну и, конечно, есть подобное в некоторых внутренних школах ушу.
— А я слышал, что у нас, славян, нечто типа этого очень даже развито в казачьем «спасе» и в той системе, которая получила широкую известность и развитие с середины XXI — го века под названием «русский маятник», — сказал Трофимов.
— Да, согласен, — подтвердил тибетец. — Мне доводилось иметь несколько партнерских поединков с двумя мастерами «маятника» и одним мастером «спаса». И я очень хорошо ощутил, что они двигают не только свое тело, но и словно некий достаточно большой объем окружающего его пространства. Причем не просто двигают, а могут уплотнять или, наоборот, растягивать. Причем, как мне показалось на уровне ощущений, это касалось также и текущего внутри него времени. Очень непросто было сражаться с этими воинами. Поскольку попадая в контролируемый ими объем пространства, я пусть на мгновение, но терял власть над своими движениями. А еще казалось, что в моменты нанесения ударов бьющие части тела этих мастеров становились значительно тяжелее. И больше по размерам.
— Да, интересно, что в столь разных мирах есть все — таки некие общие принципы ведения боя, — сказал эмейский мастер и поднял изящную фарфоровую чашку с чаем. — Думаю, что это верно и не только для воинских искусств. Вот, например, я всю жизнь составлял рецепты чаев. Есть уникальные сборы, состоящие из собранных в разное время листьев чая и лепестков нежных цветов. Один единственный лист,
