пробил подколенное и потом сразу ахиллово сухожилие левой ноги противника. После чего, резко развернувшись влево же, рванул захваченную руку Павлова, одновременно своей правой рукой шлепнул ему по затылку и сразу же провел захват подбородка, рванув его вправо — вверх. Всем, включая самого начальника отряда физзащиты, было очевидно, что доведи Дмитрий все свои движения до конца, он уже сломал бы Павлову руку и шейные позвонки. Но Дмитрий не стал останавливаться на достигнутом и, продолжая разворот и, не отпуская ни руки, ни подбородка Павлова, спиралевидным движением уложил того на пол, в завершение ударив лежащего на полу Павлова своим левым коленом в позвоночник. И только после этого встал и сделал шаг в сторону. Спустя пару секунд, в течение которых никто в зале не шелохнулся, начальник физзащиты попытался встать, опершись на левую руку. И сразу же скривил лицо от боли. Дмитрий шагнул к нему и жестом попросил разрешения помочь. Взявшись руками за левое плечо Павлова, он стал его разминать, по очереди нажимая пальцами обеих рук разные точки. Так он спустился до локтя. После чего удивленный начальник группы физзащиты покачал рукой и с улыбкой произнес: «Прошла! Во дает!». И было не совсем ясно, относится последнее восклицание к боевому или лекарскому мастерству гостя. А тот, оглядев неподвижно стоявших бойцов и не увидев больше желающих померяться силой, пошел обратно к скамейке, на которую положил гарнитуру связи и надел ее. А стоящий рядом Трофимов успел заметить, что Дмитрий даже не вспотел.
— Спасибо, Дмитрий, прекрасный бой, — сказал Павлов, подходя к лекарю. — И прекрасное лечение!
— Вы были достойными противниками, — скромно ответил Дмитрий, ловя на себе восхищенные взгляды бойцов. — Но я не люблю битв. И всю жизнь на моей планете стремился к тому, чтобы мое боевое знание никогда не приходилось применять в полную силу. Да и учился я ему потому, что оно позволяло лучше постичь токи жизненных сил в себе и других людях.
— И, тем не менее, я буду Вас просить преподать всем нам несколько уроков боя.
— Я согласен. Только я буду учить не столько приемам, сколько способам видения противника и внутренней настройки своего организма. Это, на мой взгляд, гораздо важнее любых приемов. Если твои тело и разум готовы, и ты видишь намерения противника, приемы родятся сами.
— Продолжаем тренировку, — хлопнул в ладони Павлов, восстанавливая субординацию. — А то, ишь, стали, рты раззявили. Вот когда сможете работать так, как наш гость, будете сачковать.
Бойцы неохотно разошлись, оставив Дмитрия наедине с двумя начальниками и Трофимовым.
— Ваше мастерство превзошло все мои ожидания, — проговорил Павлов. — Поверьте, я видел много боев и участвовал в них, но такой вижу впервые.
— Бой — это всего лишь часть общей картины мира, которую сформировали во мне мои учителя и последующая практика лекаря. Да и не боец я, по сути своей, а лекарь. И в этом мое предназначение, и таков мой выбор. Поэтому и учить, как уже сказал, буду не столько боевым навыкам, сколько таким, которые увеличат ваши возможности не только в бою.
Дмитрий посмотрел на окружающих, и увидев, что, не смотря на приказ Павлова, его внимательно слушают все находящиеся в зале, продолжил:
— Что в бою, что в лечении надо сначала определенным образом организовать свои внутренние пространство и то, что вы называете «внутренним временем», а у нас зовут последовательностью восприятий происходящих событий. Организовать, а потом транслировать во вне себя, соотнеся и синхронизовав с внешними пространством и временем. Это способ реализации настоящего волшебства. А точнее — Видения Истинных Узоров Бытия. Суть которого кратко можно выразить всего в двух выражениях: «Я Есмь!» и «Я — Здесь и Сейчас»! Тогда твой личный Образ Мира проявляется вовне и проявляет, воплощает в Реальность ту часть изначально созданного Творцом Узора Бытия, которая наиболее соответствует твоим ожиданиям. И именно это и есть волшба! Так что я не занимаюсь тем, что только лечу или только веду бой. И в том, и в другом случае я ворожу! Проявляя те части Узора Бытия, которые ближе всего к созданным мною образам. Делая это каждый раз ровно настолько, насколько это дозволено Законами Творца.
— Интересный подход, — медленно проговорил Павлов. — У нас на Земле есть похожие учения, вы сможете узнать о них, когда будете осваивать базовый набор наших земных знаний с помощью системы ускоренного обучения. Ну, а сейчас позвольте вас покинуть — пользуясь столь убедительной демонстрацией нашего несовершенства, пойду погоняю ребят дополнительно. А то застоялись, расслабились. Так что спасибо, что встряхнули. Теперь у них появился новый стимул «пахать».
Гарчев, Трофимов и Дмитрий покинули тренировочный зал в приподнятом настроении. Командир корабля был несколько удивлен увиденным, хотя после расспросов Александра и ожидал чего-то подобного. Они встали на зеленую дорожку эскалатора и спустились на второй ярус. Затем, пролетев несколько переходов на более медленные дорожки, оказались возле лабораторий. Каюта Дмитрия находилась неподалеку.
— Дальше я вас провожать не буду, — сказал Гарчев, — но приглашаю часа через два в кают– компанию, где вы, Дмитрий, сможете познакомиться со всем экипажем. А сейчас мне пора.
Командир развернулся и пошел в сторону эскалаторов.
— Зайдешь ко мне? — обратился знахарь к Трофимову.
— Сейчас не могу, дела, — ответил Александр. — Я зайду за тобой по–позже.
Оказавшись в своей комнате, Дмитрий сразу направился к полке с книжками, на которую он обратил внимания еще раньше, но рассмотреть не успел. Взяв самую толстую книгу в кожаном переплете, открыл ее на первой попавшейся странице. Земной язык был ему не знаком, но картинки вполне устроили. На рисунках были изображены горы, моря, различные животные и растительность, немного напоминавшие его планету. Легкой волной нахлынула грусть. Он поставил книгу на место. Постояв несколько минут возле иллюминатора, Дмитрий решил чего — нибудь перекусить.
— Овощной салат, отбивная и манговый сок, — сказал он через устройство минирации в окошко линии заказов. Этот набор ему посоветовал Трофимов и поэтому он решил не рисковать пробовать что-то другое.
Уже через несколько секунд в окне доставки звякнуло.
Прекрасно пообедав, Дмитрий лег на способную принимать форму его тела кровать и тут же заснул. Однако пришедший за ним Трофимов застал его уже одетым. Поскольку знахарь еще во сне почувствовал его приближение и проснулся, а влезть в выданный ему земной комбинезон было минутным делом.
— Ты, смотрю, готов? — спросил Александр, переступив порог. — Пойдем, познакомишься со всеми членами команды корабля.
— Что ж, пошли. Думаю, что и им не терпится меня увидеть. Я чувствую волны любопытства по отношению ко мне.
Александр улыбнулся — странный человек этот инопланетник. От него исходили такие доброта, терпение и спокойствие, что это поражало даже подготовленного прогрессора.
Кают — компания располагалась на верхнем ярусе в большом куполообразном зале. Вдоль стен тянулись столы, на которых сейчас был накрыт обед. Играла тихая спокойная музыка, между столами сновали многофункциональные роботы, в данное время выступающие в роли официантов. Вновь пришедшие остановились на пороге, раздумывая, куда бы лучше пристроиться, когда к ним подошел Гарчев.
— Ну наконец-то, а то у меня только о Вас, Дмитрий, и спрашивают. Так что я решил устроить Ваше мини — интервью. Пусть все сразу зададут основные вопросы, чтобы потом не спрашивали одно и тоже по одиночке. А если и будут, то поменьше. Не возражаете?
— Конечно, нет, — улыбнулся знахарь. — Ведь гости с других планет на ваших кораблях не бывают. Александр сказал мне, что я первый.
Трофимов кивнул, подтверждая сказанное.
— Ну вот и ладушки, — сказал командир и хлопнул в ладони. — Минутку внимания!
Гул в зале стих и все посмотрели в его сторону.
— Я хочу вам представить единственного члена нашей экспедиции с другой планеты. Дмитрий подойдите, пожалуйста. Можно задать ему вопросы. Но немного, как говорилось в знаменитом древнем фильме, «…поскромнее, лучше один на двоих». Наш гость еще не владеет интерлингом, да и не все наши понятия могут быть объяснены ему в отведенное для этой беседы время. Потом, после курса интенсив —
