— Шёнефельдер, подготовьте письменный анализ обстановки. Направьте его в штаб-квартиру 9-й армии, и пусть они подтвердят его получение. Эти господа не должны позднее доказывать, что мы не предупредили их о том, какие действия Советы собираются предпринять против нас.
Вечером 6 октября оберштурмбаннфюрер Шёнефельдер отправляется к генералу фон Лютгвицу. Он встречает абсолютно недоверчивого начальника штаба.
— Гилле напрасно волнуется, — говорит обербефельсхабер 9-й армии. — Он слишком пессимистичен. Чего ему опасаться? На его участке фронта все спокойно.
Тем не менее он решается доложить фон Люттвицу. Однако генерал не собирается оставлять Гилле ни 19-й танковый корпус, ни связистов радиостанций, а всего лишь направляет боезапас для гаубиц артиллерии войск СС.
Обергруппенфюрер Гилле, однако, совершенно уверен в своей правоте. Он требует от воздушных наблюдателей и своих разведчиков снова и снова добывать последние сведения о намерениях противника и установить его позиции.
Полученные результаты разведки подтверждают его убеждения. То, что он узнает, страшно. Советские батареи беспрерывно пополняются новыми орудиями. Русские начинают разминировать местность перед их позициями. К этому добавляется еще перехваченная советская радиограмма. Расшифрованная в Отделе информации, она сообщает, что наступление начнется утром 9 октября.
«Это наступление мы должны предупредить», — решает Герберт-Отто Гилле.
Для старого артиллериста ясно, что самым действенным средством от нападения врага является своевременная контратака. К сожалению, он располагает всего сорока четырьмя батареями, которые должны противостоять 165 вражеским артиллерийским подразделениям.
Как бы то ни было, но Герберт-Отто Гилле должен воспользоваться тем, что имеет. И он уже диктует приказы для артиллерии корпуса.
«Цель: исходные позиции и укрепления пехоты, местоположение артиллерийских орудий, установки «катюш» и склады боеприпасов. План контратаки должен лежать у меня 8 октября».
В этот же день немецкие батареи открывают ураганный огонь. К счастью для Гилле, ему поступили боеприпасы из 9-й армии. Канониры опустошают ящики и корзины со снарядами и поражают противника, который, скорее всего, не ожидал такого огненного шквала, с тяжелыми последствиями. Советское руководство вынуждено отложить атаку на другой день. Она запланирована теперь на 10 октября.
Накануне поступает приказ обергруппенфюрера Гилле привести в боевую готовность танковые корпуса дивизий «Викинг» и «Мертвая голова», а также товарищей из вермахта, снабдив их ручными гранатами. Советские пехотинцы во время артналета зарылись в свои окопы во ржи и часами лежали, не двигаясь, пережидая обрушившийся на них огненный вал.
Этот массивный огонь немецкой артиллерии заставил русское командование перенести срок атаки. В результате Герберт-Отто Гилле получил по меньшей мере отсрочку.
9 октября батальонные и ротные командиры дивизии СС «Викинг» получают приказ к 14.30 явиться на командный пункт полка «Вестланд», находящегося в данный момент в районе Яблонец — Легионово.
Там они узнают, что они должны представиться новому командиру, штандартенфюреру СС Мюлленкампфу, так как он назначен главным инспектором всех танковых соединений вооруженных сил СС.
До сих пор новичок штандартенфюрер Карл Улльрих не имел отношения к германским добровольцам. Он начинал свою военную карьеру в недавно прибывшей на позиции дивизии «Мертвая голова».
Улльрих сразу же стал оценивать обстановку на этом участке фронта.
— Господа, когда мы отправлялись сюда, то получили радиограмму, из которой стало ясно, что противник планирует сегодня днем огневую атаку. Теперь мы будем воевать вместе, но, скорее всего, ненадолго…
Штандартенфюрер только начал свое вступительное слово, как советские орудия с невероятной точностью открыли огонь. Первые снаряды разрываются совсем рядом с командным пунктом Яблонец — Легионово.
— Все в укрытие! — кричит Карл Улльрих.
Это первая команда, которую он отдает руководителям танкового корпуса, командиром которого стал.
В тесном подвальном помещении, которое содрогается при каждом взрыве, а мусор и пыль покрывает мундиры офицеров, командиры выжидают окончания огневого налета, а затем продолжают обсуждение. В полумраке они пытаются внимательно разглядеть массивную фигуру своего нового начальника. Карл Улльрих — молодо выглядевший мужчина высокого роста. Ему почти 34 года. Родился он в декабре 1910 года в Сааргумюнде в Лотарингии, которая тогда принадлежала еще немецкой империи. Затем учился в технических институтах в Нюрнберге и Вюрцбурге. Когда Адольф Гитлер в 1933 году стал рейхсканцлером, Улльрих выдержал экзамен на дипломированного инженера. Стремясь получить военное образование, он записался в пехотный полк рейхсвера, однако уже через три месяца переходит в только что образованное соединение войск СС. В июле 1934 года Улльрих уже унтерфюрер в 1-м батальоне полка «Германия» в Мюнхене. Он служит в подчинении у Феликса Штейнера, будущего командира одного из подразделений дивизии «Викинг». Начиная с марта 1935 года Карл Улльрих посещает школу юнкеров СС в Брауншвейге, в которой получает звание унтерштурмфюрера СС. Ввиду своего профессионального образования дипломированного инженера он претендует на командование только что образованным в Дрездене инженерно-саперным батальоном дивизии СС. Здесь он становится командиром батальона и вскоре получает чин гауптштурмфюрера. В 29 лет Улльрих принимает участие со своими саперами в кампаниях по оккупации Польши, Голландии, Франции и Балканских государств. Как командир саперного батальона дивизии «Мертвая голова», он награждается Железным крестом 1-го класса. После его перевода в подчинение штурмбаннфюрера СС, он в качестве командира боевой группы принимает участие в сражениях на юге Восточного фронта, в долине Ловарт, где ему как участнику прорыва из котла Кобеляки вручают Рыцарский крест. Зимой и весной 1943 года он воюет на Донце и под Харьковом и, наконец, участвует в качестве командира пехотного батальона в битве под Курском. В конце 1943 года Улльрих становится командиром полка «Теодор Эйке». Его успешная карьера командира мотопехотинцев дает ему в конце концов чин оберштурмфюрера, а позднее штандартенфюрера СС и Дубовые листья к Рыцарскому кресту. Он стал настолько близок к рядовым танкистам в дивизии «Мертвая голова», что его все называли «Улли». Теперь этот офицер должен возглавить танковый корпус дивизии СС «Викинг», в составе которой воюют германские добровольцы и солдаты из разных стран Европы. Но Улльрих это учитывает и находит к ним особый подход, о котором до этого назначения не имел и понятия.
Как только артподготовка заканчивается, новый командир обращается еще раз к командирам батальона и полка и заканчивает обсуждение словами:
— С сегодняшнего дня, 9 октября, я принимаю на себя руководство танковым корпусом дивизии «Викинг». Тем не менее для меня это уж и не так важно. Завтрашний день гораздо важнее. Вы, конечно знаете, что 10 октября — это День Красной Армии[26]. Наши противники захотят достичь решительного успеха к этой годовщине. — Штандартенфюрер СС Улльрих поворачивает свое грубое, несколько полноватое лицо к каждому из стоящих вокруг него руководителей СС: — Мы получили в эти дни известную передышку. Теперь сражение затянется не на один час. Поэтому я отдаю следующий приказ: с вечера сегодняшнего дня все подразделения танковой дивизии «Викинг» должны находиться в боевой готовности.
После двух первых оборонительных сражений под Варшавой IV танковый корпус СС вынужден был отступить. Теперь германские добровольцы закрепились уже не на востоке, а на западе от Радзымина.
Танковый корпус «Викинга» удерживает теперь только одну линию сопротивления, которая простирается к югу от Сероч Нарев вплоть до западного края Ниепорет. Между тем там, у притока реки Згеж, возвышается старая крепость. После того, как с конца июля в Польше продолжаются сражения, потери немецких войск, особенно солдат, почти никак не пополняются. Вооруженные силы СС, обескровленные кровопролитными сражениями на Кавказе, на Украине и в Нормандии и, кроме того, всегда
