Расцвет и падение древних цивилизаций. Далекое прошлое человечества

решать с нужной точностью реальные проблемы в бухгалтерском учете, межевании, архитектуре и военной инженерии, с которыми приходилось встречаться в практической жизни общества.

Они выводили ряд примеров, чтобы проиллюстрировать решение точно таких же проблем. Проделывая это, вавилоняне приходили в замешательство перед некоторыми важными свойствами чисел и пространства. Ни одна из сохранившихся табличек не отражает заинтересованности в числах, таких или каких-либо иных концепций абстрактного пустого пространства! (Некоторые реальные примеры вавилонских математических текстов показаны в моей книге «Человек создает себя».)

В 3-м тысячелетии до н. э. египтяне, шумеры и индийцы Мохенджодаро и Хараппы достаточно хорошо представляли химию обжига, чтобы изготавливать фаянс, непрозрачную посуду, покрытую глазурью. Химическое открытие позволило сделать вывод, что щелочные силикаты плавятся так же легко, как и металлы, что подобные силикаты можно получить, нагревая глинистые массы с кварцем (то есть песком), поташом (представлявшим собой всего лишь продукт сгоревшего дерева) или углекислым натрием (встречавшимся в виде минерала в западной пустыне Египта).

Во время Нового царства египетские ремесленники выявили процесс, с помощью которого стали изготавливать прозрачное стекло, которое можно было плавить и изгибать подобно металлу, нагревая песок и углекислый натрий, изобретая методики для окрашивания продукта. Стекло изгибали в виде прутьев и палочек, которые нагревали докрасна и даже встраивали в сосуды в виде стержней. Стекло применялось в изготовлении продукции, имитировавшей драгоценные камни, фактически «синтетических камней», причудливых ваз. Затем такие изделия продавались по умеренной цене новому среднему классу. Искусство изготовления стекла и изделий из него вскоре переняли в Финикии, где вместо углекислого натрия стал использоваться поташ.

Если стеклянное производство разрабатывалось, чтобы удовлетворить запросы покупателя среднего класса, то простое алфавитное письмо, скорее всего, создавалось, чтобы продвигать бизнес мелких купцов. Как указывалось выше, финикийцы в основном торговали недорогими расхожими товарами.

Такая торговля требовала использования небольших розничных операций, и все их надо было фиксировать. Одновременно они приносили ремесленникам или, по крайней мере, купцам достаточную выгоду, чтобы те становились независимыми от «больших хозяйств», которые, конечно, имели своих профессиональных писцов. Поэтому купцам приходилось становиться собственными бухгалтерами. Вот в чем состояла подоплека финикийского письма.

Примечательна и филологическая подноготная. В семитских языках, таких как финикийский, слова выстраиваются из трехбуквенных корней (то есть основания выражаются тремя согласными), а перемены гласных обозначают только грамматические различия — времена и падежи. Отсюда происходит практическое смешение — там, где общий контекст очевидного знания в равной степени может быть выражен только согласными, гласные звуки проигнорированы.

Примерно к 1500 году до н. э. священники и купцы Угарита избрали двадцать девять клинописных знаков, использовавшихся их вавилонскими учителями и коллегами (в свою очередь, воспринявшими это шумерское наследие. — Ред.), согласившись принять для каждого из них единичное фонетическое значение. Таким образом, они создали настоящий алфавит, с помощью которого могли точно записать всякое слово без обращения к громоздкому аппарату идеограмм и силлабических знаков, использовавшихся первыми писцами.

Далее к югу в по-прежнему неизвестном финикийском городе сошлись на другом алфавите, удобном для письма по папирусу, его использование началось египтянами в Библе (отсюда греческое слово, означающее «книга», наша Библия тоже «книга»). Избрали двадцать два знака, чтобы обозначить простые согласные, гласные не писались. С одной точки зрения, звуки сами по себе являлись версиями египетских иероглифов. Согласно другой теории, они образовались от тавра и отметок собственников, бытовавших среди шумерских овцеводов или средиземноморских мореходов. В любом случае возникший алфавит стал прародителем греческого, этрусского, римского, арамейского и южного арабского письма, а также современных им еврейского, арабского и индийского производных.

Благодаря сокращению количества знаков и устранению сложностей в виде идеограмм и определений письмо и чтение стали такими же простыми, какими они являются и сегодня. Грамотность перестала считаться таинственной привилегией слишком специализированного класса. Мелкие владельцы лавок или торговцы вразнос теперь легко обучались и могли подписать свое имя и вести счета. Новую идею восприняли настолько быстро, что никто точно не мог сказать, где она возникла. Фактически она стала международной основой купцов, санкционировавших использование новой традиции, именно благодаря их деятельности она распространялась и делалась популярной как система во времена железного века.

Постоянно упоминалось, что особенности цивилизации и варварской культуры, описанные в последних четырех главах, обусловили высокую стоимость единственного металла, используемого для инструментов и оружия. Такая стоимость объясняется относительной редкостью составляющих элементов — меди и олова.

С другой стороны, железо является одним из самых распространенных химических элементов в земной коре. Его можно извлечь из руды благодаря тем же самым химическим процессам, что и медь и другие металлы, путем нагревания с древесным углем. Однако при температуре, возможной в древности (без механического дутья), железо не плавилось, и металл выделялся из руды только в виде вязкой массы. Ее приходилось очищать от шлака и дальше вытягивать с помощью ковки.

Уже в 3-м тысячелетии до н. э. отдельные орудия, выполненные из сыродутного железа, изредка использовались как в Египте, так и в Месопотамии. Все же кузнецы ни Нила, ни Месопотамии не разработали (и не испытывали особого стимула к этому) эффективной, экономически выгодной технологии для производства большого количества железа хорошего качества.

Эффективный процесс получения железа явно впервые был изобретен варварским племенем, жившим на Армянском нагорье (на территории Хеттского царства. — Ред.). Арийские правители Митанни, которые содержали мастеров по железу для потребностей своей монархии, поняли значение нового металла, но охраняли тайну его производства и контролировали выпуск изделий на основании принятой государственной монополии на торговлю металлов.

Хеттскому царству (разгромившему ок. 1400 г. до н. э. Митанни. — Ред.) также удалось держать монополию на производство жилеза. Ассирийские правители отправляли предметы из железа (полученные от хеттов. — Ред.) в качестве подарков фараонам. Но когда фараон в конце XIV столетия до н. э. попросил у хеттского царя прислать ему железо, последний выразил «брату» свои сожаления и отправил только один кинжал. Однако железное вооружение продолжали поставлять в хеттскую армию.

Действенные и экономичные методы производства железа наконец позволили получать дешевый металл. В Вавилоне при Хаммурапи в XVIII веке до н. э. за сикль (шекель) серебра покупали 120–150 сиклей меди или, возможно, 14 сиклей олова (в Малой Азии к этому времени покупали за ту же сумму 40 сиклей железа).

Спустя тысячу лет за сикль серебра давали не менее 225 сиклей железа, цена меди также упала с 150 до 180 к одному сиклю серебра, произошло это благодаря использованию относительно дешевых железных орудий.

Дешевое железо демократизировало сельское хозяйство и ремесленное производство, не говоря уже о военном деле. Любой крестьянин мог теперь позволить себе железный топор, чтобы расчистить для себя от леса новое поле, и железные плужные лемеха, с помощью которых мог вспахать даже каменистую почву.

Общинные ремесленники владели набором металлических орудий труда, делавших их независимыми от правителей, храмов или знати. С помощью железного оружия простолюдин мог сражаться с воином бронзового века. С помощью стрел и копий с железными наконечниками даже бедные и недостаточно обученные премудростям военного дела воины вооруженных формирований варварских племен бросали вызов армиям цивилизованных государств, чья монополия на бронзовое вооружение делала их, кажется, неуязвимыми.

Последний результат стал первым, который следует специально отметить. Бронзовый век на Ближнем Востоке закончился вторжением варваров, которые угрожали всему цивилизованному миру, внося хаос, и действительно вернули два огромных аванпоста цивилизации, Грецию и Малую Азию, обратно в